Они ковали ядерный щит СССР. Владимир ШатакишвилиЧитать онлайн книгу.
двухэтажных коттеджа были заполнены именитыми жильцами. Соблюдался строжайший режим секретности. О том кто приезжает или уезжает, знали всего несколько человек: директор комбината, его заместитель по режиму, уполномоченный Совета Министров, я и, может, ещё один-два человека. Было чертовски приятно, когда на торжественном банкете в честь двадцатилетия первого испытания один из академиков поднялся и предложил тост:
– За «шефа», который нас встречал-провожал, укутывал в тёплые тулупы!
Подняли меня, и весь зал, человек двести-триста, зааплодировал.
Тут ещё вот что можно добавить. Большинство академиков – физиков, химиков, математиков – на момент работы в проекте по созданию атомной бомбы были людьми засекреченными. Это уже после успешного испытания, 29 августа 1949 года, партия и правительство по достоинству оценили их достижения, посыпались ордена, медали, звёзды Героев, Сталинские, Ленинские, Государственные и даже Нобелевские премии. Если мне не изменяет память, то только трижды Героев, среди тех, кто имел отношение к бомбе, стало одиннадцать человек.
– Иван Никифорович, возможно, я сейчас удивлю вас. Мы много говорили о великом Курчатове, а знаете ли вы, что в своё время он спас меня от крупных неприятностей?
– И в каком же году это было?
– В начале восьмидесятых.
– Ну ты, брат, и загнул! Игоря Васильевича не стало в 1960-м, тебе всего восемь годков тогда и было.
– И тем не менее, это так.
Приведу для читателей отрывок из моей первой книги «Шкатулка колоритных современников».
«Стол президиума»
В Москве я обычно снимал номер в гостинице «Орлёнок» – любимой, демократичной, всегда гостеприимной и доступной. Зимой восемьдесят третьего с Володей Аветисовым мы поселились в «Орлёнке» на три дня. Накануне отъезда домой отправились в центр Москвы, заказали столик в элитном и закрытом для людей неартистического круга ресторане ВТО. Там радовало всё: прекрасная кухня и отличное обслуживание, потрясающее внимание к человеку и возможность своими глазами лицезреть столичных знаменитостей – людей театра и кино, о встрече с которыми мечтают в молодом возрасте все. Повторяю: я не отношусь к артистическому кругу, меня, говоря языком театра, в этот жизненный спектакль ввёл Валерий Шейн, большой друг Бориса Розенфельда, распорядитель концертных программ Москвы. Ресторан начинал жить полной жизнью ближе к полуночи – с того часа, когда в театрах заканчивались спектакли, и артисты отправлялись ужинать, общаться друг с другом, расслабиться за рюмочкой коньяка или водки, отойти от волнений, после спектакля. Днём же мало кто заглядывал сюда. Мне очень хотелось не удивить Володю Аветисова, а показать ему, что частые мои поездки в столицу принесли свои плоды: я познакомился с интересными людьми, окунулся в мир искусства, обрёл связи, без которых посещение даже такого ресторана, как в ВТО, было невозможно.
Побродив по городу, в половине восьмого вечера отправились