Лунный камень. Уилки КоллинзЧитать онлайн книгу.
Франклин, которого я помнил, радующийся, как прежде, предстоящей прогулке верхом и напоминающий мне старые добрые времена! Оседлать для него лошадь? Я оседлал бы дюжину лошадей, если бы он мог на всех них поехать одновременно.
Мы торопливо вернулись к дому, торопливо оседлали самую прыткую лошадь в конюшне, после чего мистер Франклин торопливо ускакал, чтобы снова поместить алмаз в банковское хранилище. Когда стих топот копыт по дороге, когда я повернулся, осмотрел двор и увидел, что остался один, у меня возникло желание спросить себя, не приснилось ли мне все это.
Глава VII
Пока я пребывал в этом растерянном расположении духа, ощущая острую потребность побыть одному, чтобы снова прийти в форму, дочь моя Пенелопа встретилась мне (так же, как раньше мне на лестнице встречалась ее мать-покойница) и призвала меня тотчас поведать, о чем мы с мистером Франклином разговаривали. В данных обстоятельствах нужно было сделать одно: сразу же погасить любопытство Пенелопы. Я ответил, что мы с мистером Франклином обсуждали иностранную политику, пока у нас не начали заплетаться языки, после чего подремали на солнышке. Попробуйте дать такой ответ своей жене или дочери, когда она станет докучать вам неудобными вопросами, и можете быть уверены: она с природной женской мягкостью вас поцелует и снова заговорит об этом при следующей возможности.
Ближе к вечеру вернулись миледи и мисс Рейчел.
Стоит ли говорить, как потрясены они были, когда узнали, что мистер Блейк приехал и снова уехал верхом. Стоит ли говорить, что они засыпали меня неудобными вопросами и что «иностранная политика» и «дремота на солнышке» с ними не сработали. Моя изобретательность к этому времени уже исчерпала себя, и я ранний приезд мистера Франклина приписал исключительно его же причудам. Когда после этого меня спросили, был ли его стремительный отъезд тоже причудой, я ответил: «Да, конечно», – и этим отделался от них, кажется, весьма ловко.
Преодолев затруднение с женщинами, я столкнулся с новым затруднением, когда вернулся к себе. В комнату вошла Пенелопа, чтобы – с природной женской мягкостью – поцеловать меня и – с природным женским любопытством – задать новый вопрос. На этот раз она всего лишь хотела знать, что происходит с нашей второй горничной, Розанной Спирман.
Покинув мистера Франклина и меня на Зыбучих песках, Розанна, похоже, вернулась домой в совершенно необъяснимом душевном состоянии. Она менялась в лице (если верить Пенелопе), она то веселела без всякой причины, то так же беспричинно вдруг сникала и впадала в тоску. На одном дыхании она задавала сотню вопросов о мистере Франклине Блейке, а на другом бранила Пенелопу за то, что та, видите ли, вообразила, будто сей странный джентльмен мог быть ей чем-то интересен. Кто-то заметил, как она, улыбаясь, чертила имя мистера Франклина внутри своего рабочего ящика, потом кто-то заметил, как она плачет, рассматривая в зеркале свое уродливое плечо. Возможно ли, что она и мистер Франклин были знакомы? Совершенно невозможно!