Сказание о Големе. Возвращение Голема. Марк РабиновичЧитать онлайн книгу.
брошенный на меня удивленный взгляд Ланга. Сам камерарий повел себя не менее странно. Проходя в дом вслед за иудеем он двинул рукой так, как будто собирался повторить жест хозяина и тоже дотронуться до коробочки на косяке. Ланг тут же отдернул руку и испуганно оглянулся. Беспокоился он напрасно, думаю что никто кроме меня не заметил его оплошность.
И вот мы: я, Ланг, император и раввин стоим в зале. Здесь властвует полумрак, который разрушает лишь огонь в камине да два масляных светильника на стенах.
– Со мной останется капитан Бруно – заявляет Рудольф и подчеркивает – Лишь он один.
Ланг морщится, но не осмеливается возражать и выходит, тихонько притворив за собой дверь.
– Прошу вас Государь, садитесь! – приглашает раввин.
Император садится в глубокое кожаное кресло у камина и лениво машет хозяину, садись мол, разрешаю. Этот жест у него настолько хорошо отработан, что ладонь кажется безвольно болтающейся на лучевой кости. Раввин уже утонул в кресле напротив, а я остаюсь стоять за спинкой императорского кресла.
– Сейчас будет подано угощение.
Как будто услышав эти слова, из темноты в углу появляется женщина с подносом и ставит его на низкий столик у камина. Она одета во что-то темное и бесформенное, в полумраке не разобрать. Голова у нее замотана платком, концы которого заправлены назад, а хвост одного из них закрывает пол лица. На нас женщина старается не смотреть, но получается у нее плохо: блестящие в свете камина глаза осторожно постреливают то на императора, то на меня. Интересно, что при виде меня ее глаза округляются в изумлении, но ужаса в них не видно. Женщина начинает мне нравиться.
– Моя жена Переле – представляет ее раввин.
Та отвешивает глубокий поклон, целясь куда-то посередине между императором и мной, и уходит обратно в темноту. На подносе остаются кувшин с вином, стаканы (почему-то их три) и какие-то сладости, подобные тем, что мы захватили в османском лагере после победы при Сент-Анжело. Рудольф смотрит на меня, некоторое время ждет чего-то и вопросительно поднимает бровь. Хотя царедворец я неопытный, но наконец и до меня доходит. Я подхожу к столу, наливаю себе вина, отпиваю из стакана и откусываю от чего-то приторно-сладкого. С удивлением вижу, как раввин подмигивает мне и его морщины разбегаются в неудержимой улыбке. Надеюсь что император за моей спиной ничего не заметил и возвращаюсь в темноту за его креслом. Теперь должен начаться разговор и я наконец узнаю цель высочайшего визита. Не то чтобы мне так уж интересно, но об этом просил Ланг и нет у меня причин ему отказывать. Раввин наливает вина себе, гостю и почему-то в мой стакан тоже. Насколько мне известно, император очень даже не дурак выпить, но сегодня его интересует другое. Начинает он издалека:
– Правда ли, что тебя называют “Мараль”? И что означает это таинственное прозвище?
– Все верно, Государь, только не “Мараль”, а “Махараль”. Так называют меня ученики и ничего