Рома едет. Вокруг света без гроша в кармане. Роман СвечниковЧитать онлайн книгу.
мне покрывало и предлагает присесть рядом.
– Ты откуда?
– Из Беларуси.
– О-о-о! Я сейчас тебе сыграю белорусскую мелодию. Под нее мальчишка рыженький пел на “Евровидении”. Первое место тогда занял.
Арам начинает играть, и я вижу, как его сносит куда-то далеко. Когда старик возвращается на землю, мы продолжаем разговор. Арам рассказывает мне, что начал осваивать инструмент после распада Союза. Сам взял в руки гармонь и научился играть:
– Ты, Ромка, думаешь, что я здесь ради денег играю? Нет! Я для тебя играю, для людей. Мой век скоро закончится, я хочу делать добро. Ты думаешь музыка – это просто? Это очень сложно. Я не могу больше двух часов играть. У меня внутри сил больше не остается.
Этот старик живее меня. У него блестят глаза, он все понимает.
Я припоминаю, как пару дней назад, в Батуми, пролез через дыру в заборе на стадион, где проходил джаз-фестиваль. На сцене выступал Ларри Грэм со своей командой. Звезды скакали по площадке с пустыми глазами и считали свою музыку настоящим искусством. Я ушел оттуда через двадцать минут, потому что эти старые пердуны не верили в то, что делали. В тот момент я решил для себя, что впредь буду ходить на концерты только молодых музыкантов, которые еще не научились ссать в уши со сцены. И вот я сижу рядом с семидесятилетним дедом, который даже не знает, как называется его инструмент, и меня продирает до внутренностей.
Я записываю музыку Арама на диктофон. Прослушав самого себя в записи, старик начинает волноваться:
– Ты знаешь, я впервые слышу себя со стороны. Очень много ошибок! Мне нужна такая штука, как у тебя, – он показывает на диктофон. – Чтобы отточить игру. Она, наверное, дорого стоит?
– Баксов пятьдесят. А можно мне попробовать поиграть?
– Ты не обижайся, пожалуйста, но так мой инструмент скорее испортится. Он не любит чужих рук. Я, пока научился играть, три таких испортил. А на этом уже больше десяти лет играю. Он вообще-то детский. Знаешь, что мне один человек сказал? Не меняй этот инструмент, в нем еще и юмор есть.
В нише советского фонтана, который уже давно не работает, живет женщина семидесяти лет. Она не помнит своего имени и даты рождения. У нее нет никаких документов и не осталось ни одного родного человека. Она говорит, что тридцать лет проработала экономистом на заводе, у нее грамотная речь, женщина сыплет цитатами из книг и просит, чтобы я зашел к ней еще. Я говорю, что получится только через пару лет. Она улыбается:
– Наверное, к тому времени я уже перееду в новое место.
О каком месте она говорила, я понял уже в метро по дороге домой.
Вечером наконец получается пообщаться с человеком, у которого я живу последние дни. Вся наша пестрая компания сваливает в посольство Ирана, а мы с хозяином квартиры остаемся одни на кухне. Артур – радиотехник без образования, ему двадцать пять. Он занимается фотографией и кино: уже снял один полнометражный фильм и работает еще над двумя. Все это он делает для себя. Две фотокниги, которые он издал, существуют в единственном экземпляре. Обе на его книжной полке. Когда я спрашиваю Артура, знает ли кто-нибудь