Местечковый романс. Григорий КановичЧитать онлайн книгу.
Можно на целый год вырваться из местечка, насладиться вольной жизнью, первый раз сходить в тамошний еврейский театр, куда раз в месяц ездит отшельница Этель, и, главное, даром выучиться хорошему ремеслу. Но что-то её останавливало, мешало решиться, какой-то невидимый, навязчивый сеятель подозрений нашёптывал ей: не спеши, ещё раз хорошенько взвесь все «за» и все «против». Профессию ты, допустим, приобретёшь, но можешь потерять Шлеймке.
Она не колебалась – выбрала своего кавалериста.
9
Приближался веселый праздник – Ханука. Стояла сухая, безветренная погода. Над зимней Йонавой кружились снежинки. Морозы, которые должны были прийти из Финляндии и Польши, явно запаздывали, видно, накапливали где-то у себя на родине необходимую силу и крепость.
В доме Рохи все готовились к долгожданному возвращению Шлеймке из армии, чтобы на праздник вместе с ним зажечь в мельхиоровом восьмисвечнике первую памятную свечу. Каждый год во всех еврейских домах Йонавы благодарным зажжением свечей отмечали великое чудо, произошедшее в древности в Иудее. В ту далекую пору в Иерусалимском Храме хасмонеев, осквернённом греками и сирийцами, вдруг снова наполнились живительным маслом лампады, погашенные этими варварами, и в каждой из них снова вспыхнул священный благодатный огонь.
Хенка, как было договорено, получила у своей хозяйки Этель выходные дни – разрешение отлучиться на все праздники и, не мешкая, переключилась на другую службу. С утра до вечера, закатав рукава, она вместе со своей будущей свекровью убирала комнаты в доме на Рыбацкой улице, чистила горшки и кастрюли, стряпала, как и было положено в эти предпраздничные дни, жарила картофельные блины, пекла пироги с маком. Сейчас откроется дверь, войдёт Шлеймке в форме и тут же учует не запах надоевшей казарменной бурды, а вкусной домашней пищи.
Но на Хануку Шлеймке не вернулся.
Хенка и Роха переполошились и начали строить разные тревожные догадки. Может, не приведи Господь, с ним случилось что-то дурное…
Реб Ешуа Кремницер был единственным человеком во всей Йонаве, выписывавшим из Каунаса ежедневную газету на идише. Он внимательно следил за всеми местными и мировыми событиями – военными переворотами, землетрясениями, извержениями вулканов, крахами на биржах, бракосочетаниями, разводами и скандалами в семьях великосветских особ. Когда Роха во дворе синагоги невзначай спросила его, не случилось ли чего-нибудь в Каунасе, где служит её Шлеймке, давненько, мол, от него не было вестей, реб Ешуа успокоил старуху.
– Не волнуйтесь. В Каунасе действительно произошло пренеприятное событие, но не с вашим сыном-кавалеристом, а с нашим президентом и одним несчастным молодым пекарем-евреем. Слава тебе Господи, что обошлось без большого кровопролития.
– И что же такое случилось с нашим президентом, здоровым вроде бы мужчиной? – полюбопытствовала Роха. – Он что, взял и внезапно сыграл в ящик?
– Как президент он, конечно, сыграл в ящик, но как здоровый мужчина пока ещё остался жив, – усмехнулся реб