Моно логи. Том 5. Кирилл КудряшовЧитать онлайн книгу.

      Моей маме – не позавидуешь. С одной стороны ей, воспитывая маленького меня, нужно было как-то объяснить мне разницу между добром и злом. Например, что воровать – нехорошо. С другой стороны, мое детство выпало на 90-е, и если бы мама не тащила домой с работы все, что плохо лежало – не факт, что мы бы выжили. Каждое лето на месяц мы уезжали в оздоровительный лагерь, в котором мама работала врачом. Заезжали мы туда с двумя сумками, а выезжали – с пятью. А как иначе? 90-е, задержка зарплаты на полтора года, пенсии – на полгода. Дикая инфляция, а кормилец в семье один: она. Мой биологический отец счел, что достаточно помог любимой женщине, сотворив ей помощника, то есть меня. Мавр сделал дело – мавр может уйти. И ушел.

      Жизнь в 90-х научила меня не щелкать клювом. Отвлекся – пустые бутылки подберет кто-то другой. Расслабился – у тебя отберут деньги от прошлой успешной бутылочной охоты. Жестокая школа жизни! Поэтому когда я читал "Малыша и Карлсона", в тот момент, когда Карлсон объясняет, откуда у него полный кошелек монеток в пять эре, у меня, в отличие от Малыша, разрыва шаблона не произошло.

      – Извозчик не должен быть разиней! – объясняет Карлсон.

      – Так ты даже видел, кто обронил кошелек, но не вернул? – ужасается Малыш.

      Для меня все было очевидно. Извозчик – разиня, а Карлсону – нужнее. Все честно.

      В общем, разницу между "украл" и "нашел" я знаю достаточно неплохо. Благодаря маме. И благодаря вот таким вот двум случаям…

      Мне было три с небольшим года, когда у кого-то в гостях я увидел ЮЛУ! Никогда до того мне в руки не попадал такой чудесный и прекрасный предмет, как волчок! Он так вертелся, так завывал, и так эффектно танцевал на своем кончике, что я был покорен. Практически весь вечер я играл только с юлой, полностью игнорируя других детей и другие игрушки, а ближе к концу вечера я осознал, что жить без этой игрушки я уже не смогу.

      Я тихонько подкрался к маме, протянул ей вожделенный волчок, и прошептал на ухо четкие указания: "Положи к себе в сумку и закрой ее!"

      Я все продумал. Юлы все равно никто не хватится сразу, сын хозяина дома играл ей не слишком активно, видать уже надоела. А у мамы сумка большая, никто и не догадается, что в ней лежит игрушка. Это же совсем не то, что пытаться вынести юлу в кармане, или запихнув в штаны?

      И вот мы вышли на улицу. Я выждал немного, и попросил маму:

      – Доставай!

      – Кого? – искренне удивилась мама.

      – Юлу! Из сумки!

      – А вот… – мама расстегнула сумку, демонстрируя, что ничего лишнего в ней нет, – Нету ее тут…

      Я горько разрыдался. Я ведь сделал все правильно, я все продумал, все рассчитал! А мама… Как она могла? Я же дал четкие указания, просто положить юлу в сумку, почему она не сделала этого? Где я допустил ошибку?

      Сквозь полный отчаяния рев я худо-бедно донес это все до мамы.

      – А зачем ты хотел вынести юлу? – спросила она меня.

      Глотая слезы и сопли, давясь отчаянием и первым разочарованием в моей жизни, я сумел-таки