Песнь Шаннары. Терри БруксЧитать онлайн книгу.
разницу между ними и отдаляется все больше. Но он наблюдал за ними, как ястреб за своей добычей, не давая ни побыть одним, ни сбиться с пути.
До сих пор, поправила себя Брин. Сегодня вечером Алланон неожиданно их оставил. Они разбили лагерь на этом пригорке, а потом друид отправился в лес, подступающий к реке, и пропал. Без единого слова. Не веря своим глазам, Брин и Рон смотрели, как он уходил. В конце концов, когда стало ясно, что он действительно ушел и оставил их здесь, Брин и Рон рассудили, что им нечего за него волноваться, и занялись приготовлением ужина. Уже три дня они питались исключительно рыбой, сначала – выловленной в Раппахалладране, потом – в Радужном озере. Вполне достаточно, чтобы рыба надоела обоим. Поэтому, захватив лук и стрелы (любимое оружие Мениона Лиха), Рон отправился на поиски чего-нибудь новенького.
Брин за пару минут собрала хворост для костра, а потом уселась здесь, на пригорке, и окунулась в вечерний покой.
Алланон! Неразрешимая тайна. Вопрос без ответа. Хранитель земли, друг и защитник народов, борец со злом. И все-таки разве настоящий друг может использовать тебя так, как это делает Алланон? И отчего вдруг такая скрытность, ведь он ничего не рассказывает об истинных причинах своих поступков? Иногда он казался таким же врагом, злодеем и разрушителем, как и те, против кого он сражается.
Друид сам поведал отцу историю древнего мира, откуда и пришло колдовство вместе с теми, кто им владел. Сила черной или белой магии зависела от могущества, мудрости и намерений тех существ, которые обращались к ней. Вот, например, в чем была истинная разница между Алланоном и Повелителем чародеев в их борьбе за обладание мечом Шаннары? В том, что одного из них сила сломила, а другой устоял?
Быть может. А может, и нет. Папа бы не согласился. Брин знала, что он бы сказал: «Сила разрушила не одного лишь Властелина Тьмы, но и друида тоже, только по-иному. Ведь и Алланон не свободен: сила, которой он владеет, определяет его действия, образ его жизни. Пусть у него есть чувство долга и цели его менее эгоистичны, он все равно такая же жертва». И действительно, что-то в Алланоне было такое странно печальное, несмотря на его суровый, почти зловещий облик. Друид будто бы излучал печаль, и даже Брин иногда поддавалась ей. Отец, она знала, этого никогда не чувствовал. Почему же она сама так остро воспринимает это?
– А вот и я!
Вздрогнув, Брин повернулась. Но это был всего лишь Рон. Он уже вернулся в лагерь, разбитый в сосновой роще у подножия пригорка. Брин встала и направилась вниз.
– Вижу, друид еще не вернулся, – сказал горец, когда она подошла к нему. Он снял с плеча пару куропаток, связанных ножками вместе, и бросил их на землю. – Возможно, нам повезет, и он вообще не вернется.
Брин пристально посмотрела на него.
– Повезет? А если как раз наоборот?
Рон пожал плечами.
– Как посмотреть.
– А как смотришь ты, Рон?
Он нахмурился.
– Ну ладно. Я ему не доверяю.
– А