Смерть на Параде Победы. Андрей КузнецовЧитать онлайн книгу.
от выпитого Алтунин не чувствовал. Так было всегда – в возбужденном состоянии водка его не брала, только настроение немного улучшалось. Полезное качество для оперативного работника, которому иногда приходится пить с осведомителями, а то и с бандитами. В банды Алтунина до войны засылали трижды – один раз в Ленинграде, один раз в Туле и один раз в Твери. Для засылки принято приглашать сотрудников из других городов, которых местные урки в лицо не знают. Москва, на что уж большой город, а все сотрудники органов давно «срисованы».
Левкович заметно напрягся, стрельнул глазами влево-вправо, поиграл желваками, изобразил нечто вроде улыбки и сказал:
– Да ну тебя, Вить, не выдумывай. Я просто спросил, любопытно же.
Алтунин не торопясь доел картофелину и сказал, глядя в глаза Левковичу:
– Завтра утром я доложу о твоем интересе, Фима. Не обижайся, я обязан это сделать. Твое упрямство не оставляет мне выбора.
Левкович вздрогнул и начал бледнеть.
– Посмотрим, что ты скажешь под протокол, – жестко закончил Алтунин и встал, давая понять, что дружеские посиделки-разговоры закончились.
У Левковича было три пути – сказать правду, попытаться купить молчание Алтунина и попытаться заставить его замолчать навсегда. Последний вариант Алтунина сильно не беспокоил, хоть здоровье уже не то, что раньше, но на Левковича его хватит. Можно было и оскорбленную невинность изобразить, но этот вариант, годный только для дураков, Алтунин даже не рассматривал. Фима Левкович был умным человеком и на такое бы не пошел.
– Сядь, – дрожащим голосом попросил Левкович. – Сядь, пожалуйста…
Алтунин сел. Сидящему легче вцепиться в глотку, но Левковичу явно было не до этого. У него дрожали не только голос, но и руки, и губы, и черты лица, казалось, дрожали, и от того выглядели какими-то расплывчатыми. «Поплыл человек», называл подобное состояние начальник отдела. Поплыл – это хорошо, больше шансов, что правду скажет.
– Ты, Вить, чего не надо не думай, – Левкович заискивающе улыбнулся и как-то по-собачьи преданно посмотрел на Алтунина, – а то, небось, в бандитские пособники меня уже записал…
– Пока еще не записал, – ответил Алтунин, сделав ударение на слове «пока».
– Дело в том… – Левкович нервно сглотнул и с видимым сожалением покосился на пустую бутылку, – дело в том, Витя, что Арон Самуилович – мой отец. Настоящий отец. Такие вот дела…
Много чего мог ожидать Алтунин, но не такого.
– Туфту гонишь! – вырвалось у него сгоряча.
Начальство время от времени начинало бороться с употреблением словечек и выражений из блатного жаргона, но это рвение быстро иссякало. Да, сотруднику органов не к лицу изъясняться на фене, да, все понимают разницу между нами и ими, но что уж поделать – с кем поведешься, от того и наберешься, как гласит народная мудрость. Само начальство в гневе или раздражении тоже переходило на «музыку»[14]. Во время недавнего собрания, посвященного предстоящей
Блатной жаргон.