О мышах и людях. Квартал Тортилья-Флэт (сборник). Джон СтейнбекЧитать онлайн книгу.
Можно сойти с ума, ежели у тебя никого нету. Пускай хоть кто-нибудь, лишь бы был рядом. Я тебе говорю! – крикнул он. – Я тебе говорю: жить в одиночестве очень тяжко!
– Джордж вернется, – испуганно уговаривал Ленни сам себя. – Может, он уже вернулся. Пойду погляжу.
Горбун сказал:
– Я не хотел тебя стращать. Он вернется. Это я про себя говорил. Сидишь тут один по вечерам, читаешь книжки, или думаешь, или еще чем займешься. Иногда думаешь вот так, один-одинешенек, и некому тебе сказать, что правильно, а что нет. Или увидишь чего, но знать не знаешь, так это или не так. И нельзя обратиться к другому человеку да спросить, видит ли он то же самое. Ничего не поймешь. И объяснить некому. Я здесь много чего перевидал. И не был пьян. Но я не знаю, может, это мне во сне приснилось. Ежели б рядом со мной был кто-нибудь, он сказал бы мне, спал я или нет, и тогда все стало бы ясно. А так я просто ничего не знаю.
Горбун смотрел в окно.
Ленни сказал с тоской:
– Джордж меня не бросит. Я знаю, Джордж этого не сделает.
Горбун продолжал задумчиво:
– Помню, как я еще ребенком жил у своего старика на ранчо, где он курей разводил. У меня были два брата. Мы никогда не расставались, никогда. Спали в одной комнате, на одной кровати – все трое. А в саду у нас клубника росла, и был луг, а на нем люцерна. Помню, в погожее утро мы чуть свет выпускали курей на этот самый луг. Мои братья садились верхом на загородку и присматривали за ними, а куры все до единой были белые.
Постепенно Ленни заинтересовался.
– Джордж говорит, что у нас будет люцерна для кроликов.
– Для каких кроликов?
– У нас будут кролики и ягоды.
– Ты спятил.
– Будут. Спросите сами у Джорджа.
– Ты спятил, – снова сказал Горбун с презрением. – Я видывал, как сотни людей приходили на ранчо с мешками, и головы у них были набиты таким же вздором. Их были сотни. Они приходили и уходили, и каждый мечтал о клочке собственной земли. И ни хрена у них не вышло. Ни хрена. Всякий хочет иметь свой клочок земли. Я здесь много книжек перечитал. Никому не попасть на небо, и никому не видать своей земли. Все это одно только мечтанье. Люди беспрерывно об этом говорят, но это одно только мечтанье.
Он замолчал и поглядел на распахнутую дверь, потому что лошади беспокойно зашевелились и уздечки звякнули. Послышалось ржание.
– Кажется, там кто-то есть, – сказал Горбун. – Может, это Рослый. Иногда он заходит сюда раза два, а то и три за вечер. Рослый – заядлый лошадник. Он очень заботится об своих мулах.
Горбун с трудом встал и подошел к двери.
– Это вы, Рослый? – спросил он.
Отозвался Плюм:
– Рослый в город уехал. Скажи, ты, случаем, не видал Ленни?
– Это ты про здоровенного малого спрашиваешь?
– Да. Не видал его?
– Он здесь, – бросил Горбун отрывисто. Потом вернулся к своему ложу и лег.
Плюм остановился на пороге, поскреб культю и сощурился от света.
Внутрь он не вошел.
– Слышь, Ленни. Я тут все думал об кроликах…
– Можешь войти, ежели