Страна снов. Роберт Л. АндерсонЧитать онлайн книгу.
перья, и согревали, и женщина во сне смеялась, широко открывая рот и запрокидывая голову, обнажая розовый язык.
Настоящая женщина почувствовала щекотку снежинок, стук сердца той женщины и шевеление ее ребенка в том небывалом заснеженном мире, где снег мягок, как поцелуи.
– Я тебя спасу, – сказала ей женщина из сна, вдруг открыв глаза и положив руку под пальто на свой большой живот, внутри которого билось маленькое сердечко. – Мы тебя спасем, ты нас только впусти.
И тогда снег стал рекой пластмассы, скользнувшей в ее горло, и разошелся, образовав белые стены, и мир превратился в крик.
В два крика.
Женщина, которую считали обреченной, пришла в себя и увидела, что родила красивую девочку с глазами голубыми, как льдинки, и кожей цвета снега.
Глава 8
За время знакомства с Коннором Деа входила в его сны четыре раза, не в силах остановиться. Впервые в жизни она сочувствовала наркоманам. Ей не давала покоя постоянная боль, внутренний зуд, будто в кровь проникла инфекция. Легче становилось только после прогулки в сон. Деа знала, что делает непозволительное, но удовольствие от хождения в сны от этого становилось только острее.
И с каждым разом сны становились все податливее, пластичнее, управляемее. Сверхструктура рушилась.
Во второй раз Деа очутилась в толпе на пристани – судя по одежде, дело происходило в двадцатых годах прошлого века, только вот палубные матросы сверяли списки пассажиров, проверяя домашнее задание по математике. В третий раз она оказалась на старом ипподроме, по которому кругами носились сидевшие в разных машинах Коннор и его отец, стараясь обогнать друг друга. Единственный зритель прислонился к сетчатому забору, отделявшему трек от поля. Темные волосы свешивались до подбородка; ладонью незнакомец прикрывал глаза от солнца, поэтому лицо оказалось в тени. Деа он показался смутно знакомым, но она была слишком далеко, чтобы сказать наверняка.
В четвертый раз Деа оказалась на высокой трибуне у крытого бассейна. Сильно пахло хлоркой. С трибун за кого-то шумно болели. Потолок из кракелированного стекла был покрыт плотным конденсатом, исчерченным струйками воды. Коннор плыл; его руки беззвучно описывали круги, а тело было гладким и блестящим. Над водой летали птицы, исчерчивая поверхность бассейна быстрыми тенями; иногда они врезались в воду и вновь взмывали с трепещущей белесой рыбкой.
Зная, что Коннор ее не увидит, Деа сидела на последнем ряду, болея за Коннора вместе со всеми.
– Ты скучаешь без плавания? – спросила она Коннора на следующий день во время обеда.
Он удивленно поднял глаза.
– Да, – ответил он спустя минуту. – Скучаю.
Он не раздумывая схватил руку Деа и сжал. Голлум усмехнулась, а Деа смутилась и одновременно ощутила невероятное счастье.
В сны Голлум Деа никогда не входила, считая, что это бесцеремонно, неприлично и не по-товарищески, но когда дело коснулось Коннора, она не поведя бровью проигнорировала свою прежнюю