Возвращение в Рио: Перерождение 1968. Parvana SabaЧитать онлайн книгу.

      В первые годы существования Марии прошлое оставалось в тени.

      Дни сменялись ночами, наполняясь теплом маминых рук, голосами взрослых, лёгкими покачиваниями колыбели.

      Но порой что-то тревожило.

      В снах появлялось море, расстилавшееся перед ней синим простором. На горизонте вставал город с высокими холмами и яркими домами.

      Её маленькое тело вздрагивало, пальцы сжимались, как будто пытались удержать что-то ускользающее.

      Иногда она плакала во сне, но не от голода или холода.

      От чего-то другого.

      Родители беспокоились.

      – "Она так часто скулит ночью, как будто видит кошмары…"

      – "Дети бывают тревожными. Она вырастет – забудет."

      Но Мария не забывала.

      Ей было три года, когда она впервые заговорила не на том языке.

      Было обычное утро. Мама мыла пол на кухне, папа собирался на работу.

      Мария сидела на полу, возясь с деревянными кубиками. В голове звучала музыка – не из комнаты, а откуда-то изнутри.

      Ритм.

      Тепло.

      Знакомое чувство, как будто кто-то ждал её.

      Она уставилась в пространство, не понимая, почему сердце вдруг затрепетало от радости и тоски одновременно.

      А потом губы сами сложили звуки, которые не должны были существовать в её детской речи.

      – "Música…"

      Мать замерла.

      – "Что ты сказала?"

      Мария моргнула.

      – "Música… dança…"

      Голос её был тихим, растерянным, словно слова всплыли сами по себе.

      Но мать испугалась.

      Она схватила дочь за плечи, заглянула ей в лицо:

      – "Где ты это слышала?!"

      Мария смотрела на неё непонимающе.

      Она и сама не знала.

      Но в этот момент где-то глубоко внутри Маркус шевельнулся.

      После того случая мать не раз спрашивала, кто научил её странным словам.

      Но Мария не знала ответа.

      Она просто чувствовала, что это часть её самой.

      Чем старше она становилась, тем чаще приходили сны.

      Они были яркими. Чрезмерно насыщенными, полными запахов, звуков, голосов, которые она не знала, но знала.

      Голоса смеялись, звали её, и один из них всегда звучал ближе других.

      – "Ты уверен, Маркус?"

      – "Mais do que nunca."

      И каждый раз, когда этот голос появлялся, её маленькое тело вздрагивало от необъяснимой боли и радости одновременно.

      Она никому не рассказывала.

      Она уже понимала, что что-то в ней не так.

      К пяти годам Мария поняла правду.

      Она не была Марией.

      Точнее, она была Марией.

      Но была ещё кем-то.

      Иногда, когда она смотрела на своё отражение, её не покидало странное ощущение несоответствия.

      Как будто душа внутри тела была не та, что должна быть.

      Один раз, когда мама завязала ей белый бант, Мария вдруг сказала:

      – "Мне не идёт. Я мальчик."

      Мать рассмеялась:

      – "Что ты говоришь, глупышка?