Невский проспект, или Путешествия Нестора Залетаева. Яков БутковЧитать онлайн книгу.
очутившись на улице, Залетаев вышел из своей глубокой сосредоточенности на одной идее… Дохнув свежим воздухом, он почувствовал благоразумное побуждение не поддаваться сильным впечатлениям, освидетельствовал свой лотерейный билет, бережно положил его в боковой карман и отправился в знакомую особую комнату у Каменного моста.
«А где ж этот человек?» – вспомнил он, останавливаясь и оглядываясь на перекрестке Михайловской улицы и Невского проспекта.
Человечек на пружинах пропал, как в воду канул. Несколько минут Залетаев вглядывался в темные фигуры, которые изредка мелькали по опустелым улицам, но то были всё дворники да ночные бабочки. Две бесконечные линии газовых фонарей освещали перед ним громады зданий Невского проспекта, и Залетаев, забыв человечка и свою особую комнату, надолго погрузился в созерцание великолепной местности, которую он ежедневно пробегал в скромном виде природного пешехода.
«А что, если бы так… подобно графу Монте-Кристо?»[1] – подумал он, сильно взволнованный новыми ощущениями, которые вызвало в нем созерцание Невского проспекта.
«Только никому ни слова – ни за что! – продолжал он, гонимый холодом по направлению к Каменному мосту. – До времени – все держать в глубочайшей тайне!»
II. Первый выезд
Ровно через сутки после лотереи аллегри Залетаев очутился в Александрийском театре, на представлении дремучих «Костромских лесов». Впрочем, не «Костромские леса» привлекли его сюда, а Павел Александрович, который был здесь с дочерью Настасьею Павловною и с господином Громотрясовым. Их-то он следил и наблюдал бдительным оком из своего темного угла за партером. Пьесы он не видел и не слышал, сосредоточив все свое внимание на одной ложе в третьем ярусе, где помещались знакомые ему лица. Только изредка страшные вопли героя драмы возбуждали в нем трепет, и он невольно отрывался на минуту от своей цели. Наконец представление кончилось. Публика хлынула из театра, и Залетаев, пробившись сквозь тесную толпу, выбежал в коридор и остановился, едва переводя дух от сильного волнения по случаю приближения решительной для него минуты.
С четверть часа стоял он в коридоре у подъезда, ожидая чего-то, и уже приходил в отчаяние, когда заметил на лестнице всех – и Павла Александровича, и Настасью Павловну, и господина Громотрясова. Они тоже заметили его. Он остановил на них дерзкий, насмешливый взгляд, как будто вызывая знакомый ему вопрос: «И вы здесь, Залетаев?» Но вонроса никакого не было.
«Так вот они теперь немножко и съехали! – подумал Залетаев. – Теперь они только молчат да удивляются. А что-то будет, когда я еще и не такую сделаю штуку!»
Тут, приготовясь сделать штуку, он почувствовал себя в крайнем затруднении и замешательстве: человека у него не было, а самому как-то неловко было действовать перед публикою в такой роли.
«Человека нужно! Ну, поди теперь без человека – все дело испортил!» – думал он, увиваясь около жандарма и стараясь как будто укусить его за ухо.
– Жандарм!