Легкие шаги безумия. Полина ДашковаЧитать онлайн книгу.
придет в себя.
И только Градская не требовала резких решений. Она была тоньше и внимательней других. Она, знаменитый, гениальный психотерапевт, возилась с Катей – да еще совершенно бесплатно. Остальные не понимали Катю, не щадили, хотели обречь на дикие мучения, на пытку абстиненции. Кому же было верить, как не Регине Валентиновне?
Глава 9
«Джон Кодни обычно вел свою будущую жертву несколько дней. Он как бы сживался с человеком, постигал его суть. По его словам, он превращался в губку, впитывающую энергию другого живого существа. В одиночной камере Гоулдвордской тюрьмы (штат Индиана) Кодни долго и с удовольствием рассказывал о каждом оттенке своих ощущений – до убийства, во время и после. Именно ему принадлежит известная фраза, мелькающая на страницах специальной литературы по судебной психиатрии: «Убивая, я побеждал смерть…»
Перед нами убийца-философ, убийца, умеющий не только мыслить абстрактно, но и формулировать свои мысли. В каждом конкретном случае Джоном Кодни руководил не порыв страсти, ненависти, не сексуальная жажда.
«Меня с раннего детства угнетало ощущение неизбежности смерти. Обычно дети не задумываются над этим, но я был несчастным исключением. Я видел перед собой не людей, а кукол. Некто жестокий и насмешливый лепил их из светящейся глины, наполнял страстями, кого-то наделял талантом, кого-то – богатством, а иных делал несчастными и уродливыми. Но каждому заранее отмерял свой срок. Каждый должен был стать тленом и грязью. Этот холодный и всесильный всего лишь забавлялся, а люди поклонялись ему, называли Богом. Моя мать была добропорядочной католичкой, таскала меня в костел, но я с раннего детства чувствовал там только холод и смерть.
Смерть как самое неотвратимое, могучее и конкретное во вселенной, как единственная реальность притягивала меня, влекла неудержимо. Я хотел прикасаться к ней еще и еще раз, для меня убийство было актом любви к смерти и ужаса перед ней. Корыстный убийца – это неинтересно. Это как любовь за деньги, проститутки. Смерть сама по себе столь значительна, что убивать можно только ради нее самой…»
Лена Полянская переводила последнюю часть статьи психолога Дэвида Кроуэла «Жестокость жертвы» и думала о том, что стоит, наверное, немного сократить текст за счет кровавых подробностей. Она прекрасно знала, что читатель очень любит такие подробности и многие будут читать эту статью не ради психологии, а ради патологии, то есть ждать от текста именно кровушки и душераздирающих сцен. Но Лену от этих подробностей уже слегка подташнивало. Автор ими явно увлекался, сознавая, что именно они делают из научной статьи беллетристику. Он не мог положиться лишь на интеллект и здоровое любопытство читателя, ему хотелось подстраховаться беспроигрышными «ужастиками».
Лена понимала, что это правильно. Даже элитарный журнал «Нью-Йоркер» вряд ли опубликовал бы статью, состоящую из одних только психологических наблюдений и обобщений, пусть интересных, свежих, живо и ярко изложенных, но достаточно