Социально-экономические проблемы России второй половины XIX – начала XX века. Учебное пособие. В. А. ПогребинскаяЧитать онлайн книгу.
target="_blank" rel="nofollow" href="#n_1" type="note">[1].
«Подстегивание» развития во многом определялось и задевающим самолюбие Петра мнением, бытовавшим в Европе XVII в., о перспективе превращения России в колонию Швеции. В дальнейшем значительное влияние на темпы преобразований оказывали и мировые примеры (судьбы Османской Турции, Речи Посполитой, Польши).
Элементы насильственности реформ, их инициирования «сверху» В. Ключевский понимал как характерные для отстающих стран, где нужда реформ назревает раньше, чем народ созревает до их понимания.
В XVIII в. либеральным преемником дел Петра I стала Екатерина II. Ее позиция заключалась в том, что только законы могут обеспечить стабильность и динамичность в развитии общества, и только дворянство в России способно реализовать подобные законы. Такая позиция во многом объясняет усиление крепостного права при Екатерине И, которая в Европе славилась своим либерализмом, но четко осознавала его российские границы. Однако уже к концу XVIII в. в среде общественных деятелей России созревает мысль о необходимости изменений. О насущности «второй петровской реформы» говорит такой, казалось бы, традиционно настроенный историк, как Карамзин. Но как он понимает цель этой второй реформы? В «Письмах русского путешественника» (1790) и в планах «Похвального слова Петру 1 (1798) историк призывает к реформе «искусства жить», т. е. изменениям в культуре быта, затрагивающим все слои населения. Подобная цель может быть достигнута не усилиями правительства, а благодаря действиям людей культуры.
Известно, что XIX в. стал особым периодом в развитии русской культуры. Она пережила свой золотой век и окончательно сформировалась как национальная. Сложились формы культурного общежития, бурно развивалась публичная и художественная жизнь, росло число университетов. Это приводило к усилению влияния фактора культуры на соотношение стабильности и динамичности в обществе. Подобный фактор действовал через основную особенность российской культуры, а именно ее бинарность (от лат binaris – двойной, двойственный). Суть этой особенности заключается в стабильной противоречивости, порожденной, с одной стороны, повышенным динамизмом развития общества в отдельные периоды, а с другой – периодически обостряющейся конфликтностью, внутренне присущей самой культуре, составляющей ее органическое своеобразие, типологическую особенность[2].
Бинарность российской культуры создает отличные от западных основы для соотношения стабильности и динамичности социально-экономических систем. Западная культура характеризуется тернарностью, т. е. свойством балансирования между полюсами благодаря наличию среднего (третьего) элемента. Крупнейший российский исследователь философии культуры Ю. Лотман в своей последней работе «Культура и взрыв» предлагает важное для понимания российской реальности сравнение бинарной и тернарной структур культур. Если в тернарных структурах самые мощные и глубокие взрывы не охватывают всей социально-экономической
См.: Энциклопедический словарь. «Культурология». М., 1997. С. 57.