Aeternum bellum (бесконечная война). Инквиетум. Артефакт. Апокалипсис. Александра ТрефферЧитать онлайн книгу.
Из соседней комнаты слышались глухие удары чем-то тяжёлым по беззащитному телу, и вопль вскоре стал непрекращающимся.
Подросток потянул на себя тяжёлую дверь и, собрав всё мужество, вошёл. Мгновенно оценив обстановку, он просчитал всё до мелочей. Когда отец швырнул жещину на пол и занёс руку, чтобы продолжить экзекуцию, слабенькое «секаре» полетело в него с места, где стоял Вольф. Абсолютно невменяемый Отто Майдель, едва почувствовавший порез, повернулся, пытаясь разглядеть сына сквозь плавающую перед глазами пелену. Стонущая Гертруд его уже не интересовала.
– Где ты, чёртов волчонок? – сипел пьяница, шаря вокруг. – Убью!
– Ну, давай, убей!
Искажённое насмешкой лицо вынырнуло из тумана прямо перед носом Отто.
– Аа, вот ты где! Ну, держись! – заревел Майдель-старший, кидаясь к отпрыску.
Но промахнулся. И ещё, и ещё раз: ловкий мальчишка легко уворачивался от едва державшегося на ногах мужчины. Но вскоре Вольфу надоела эта игра. Чувствуя огромный прилив магической силы, слегка напрягшись, он послал в ополоумевшего отца спираль магии, пронизавшую того насквозь.
– Лонгаморте!
– Неет! – раздался крик Гертруд.
И отчаянный вой человека, терзаемого проклятием долгой смерти, кромсающим внутренности, вытягивающим жилы, заставляющим невыносимо страдать. Раздувая ноздри, Вольф стоял над поверженным мучителем до последнего его вздоха, а потом бросился к матери. Та, с ужасом глядя на сына, попыталась отползти, но переломанные кости не позволили ей двинуться с места.
– Убьёшь и меня? – прошептала она, когда мальчик наклонился, чтобы помочь.
– Нет, мамочка, я тебя вылечу, – нежно сказал Вольф, врачуя её ушибы, порезы и переломы.
– Он умер? – всё так же шёпотом спросила Гертруд.
– Да. И никогда больше тебя не обидит.
По щекам женщины заструились слёзы. Вытирая их ладошкой, сын продолжил лечить раны, не замечая, как тускнеют глаза Гертруд.
Помощь пришла слишком поздно, и через несколько минут перед окаменевшим от горя подростком лежал труп единственного человека, которого он любил. С последним в жизни рыданием осиротевший ребёнок кинулся на тело матери.
Когда Вольф поднялся, лицо его было спокойно и жестко. Всю ночь он поддерживал во дворе огонь погребального костра, а наутро о Майделях и их жилище, по воле юного мага, не помнил уже никто».
Конрад еле отошёл от потрясения. Он знал, что в семье Вольфа отсутствовала гармония, но чтобы настолько…
– Зря вы мне это рассказали, Рудольф, – грустно сказал он. – Помня, что в Морсатре когда-то жил страдающий ребёнок, в решающий момент я могу нанести ему недостаточно сильный удар.
– Но ведь тебя, в отличие от него, не ожесточили наказания отца, сынок, – возразил Лёвенштайн. – Ты не стал бесчеловечным из-за того, что тебя избивали