Мир на ладони. Ульяна ГриньЧитать онлайн книгу.
ещё сердитая Таня приняла бокал и буркнула:
– А пресная тефтеля?
– Люблю пресные тефтели, – совсем близко к её уху мурлыкнул разогретый коньяком Дима. – М-м-м, только бы не пригорели…
«Галактика»
«Галактика»… Да, она оказалась огромной, сине-чёрно-звёздной и пустой. Шаги гулко отдавались эхом в пугающей тишине залов и коридоров, мусор и всякая ерунда, превратившаяся в липкую тёмную труху, противно скрипели под подошвами.
А когда-то здесь кипела жизнь. Гремела музыка, звучал смех, звенели, чокаясь друг об дружку, бокалы… Всё поглотил огонь. Всё.
Чусов покачал головой, оглядывая голые стены, в свете дня и без привычных драпировок показавшиеся ему декором для съёмок фильма о тюремной жизни. Тишина убивала.
Внезапно откуда-то снизу послышались мерные приглушённые удары, словно в стену вбивали гвоздь. Чусов вздрогнул от неожиданности и обрадовался – кто-то не покинул «Галактику»! И он даже догадывался, кто именно…
Преодолев десяток поразительно чистых ступенек, Чусов спустился в подвал. Потянув носом, уловил приятный по сравнению с вонью застаревшей гари запах хлорки, а потом – ещё лучший, самый лучший в мире – аромат дешёвого табака, смешанный с нежностью французских духов. Широко улыбаясь, Чусов громко позвал:
– Сёма! Лола!
Стук прекратился, и в глубине подвального коридора появилась сгорбленная фигура в кирзачах и ватнике.
– Хто тута? – грозно окликнул старик, и Чусов махнул рукой, ускоряя шаг:
– Сёма, слепой глухарь, это же я!
– Я бывает разное! – логично ответил Сёма. – Вот таперича вижу, што ты. Чуть из берданки не пальнул… Мало ли…
– А где Лола?
– Где ж ей быть, родимой? Вон, кашеварит тама… Говорил ей, не реви, дура, вернётся, што с им станется… Вот и вернулся.
Чусов хлопнул старика по плечу и поспешил в угловое помещение, откуда слышалось бульканье варящегося супа и тихая неразборчивая песенка.
Лола стояла у плитки, помешивая варево в кастрюльке, всё такая же стройная, с пышной золотистой шевелюрой, а главное – живая и невредимая. Она обернулась, широко распахнув и без того огромные голубые глаза, а Чусов придирчиво оглядел её, ища следы перенесённой драмы. И облегчённо вздохнул – Лола осталась такой же красивой и нежной, как до пожара, как в его воспоминаниях.
Она бросилась ему на шею, плача и размазывая макияж по его белой рубашке, и Чусов стиснул её в объятиях, слушая жалобные причитания:
– Господи, да как же тебя так… Твоё лицо… Думала, умер… Ты же… И он… Ой мамочки!
– Успокойся, Лола! – он погладил её по волосам. – Всё будет хорошо!
– Да как же? – всхлипнула она. – Куда нам идти? Уже пять раз выселяли с милицией…
– Никто никуда не выселяется! «Галактика» теперь наша!
– Что ты говоришь… Это тебя так шибануло? Мамочки, как вспомню, как ты хозяина из кабинета тащил, оба в огне…
– Хозяин завещание составил. На нас троих: