Дочери и отцы. Отцовская фигура в жизни женщины. Евгения КарлинЧитать онлайн книгу.
когда-либо рождался в разбойничьих замках! – дочь лежала на огромной ладони отца и глядела на него, не мигая.
Люся воссоздает в памяти образ молодого отца, сидящего у ее кроватки, считая это первым своим воспоминанием. Свет в детской комнате приглушен, поздний вечер наполняет комнату уютным треском кузнечиков за окном. Отцовская ладонь касается детской ладошки сквозь деревянные перекладины. Столько уверенности в этом касании, столько нежности и любви; маленькая девочка и большой мужчина. Это один из наиболее счастливых моментов жизни Люси, запечатленных памятью. Минуты принятия и безопасности, обеспеченных старшим мужчиной, которые в дальнейшем, уже во взрослом возрасте, она будет стремиться пережить снова, чтобы удовлетворить очень раннюю детскую тоску. «Маленькая девочка и большой мужчина», – так звучит мечта… Так же звучит иллюзия Люси.
– Что ты хочешь получить от мужчин?
– Обожание. Хочу, чтобы они любили, как никого на свете.
Приглушенный свет в моем кабинете. Я прошу Люсю подняться с кресла и найти позу, которая бы отражала ее состояние, когда она говорит о своем желании быть обожаемой. Она медленно движется вдоль стены, опускается на напольные подушки, садится, поджав колени к подбородку. Челка опустилась на лицо, нижняя губа закусана, она похожа на маленькую девочку.
– Как ты чувствуешь себя здесь?
– Никак. Пустота. Как будто меня не существует… Мне необходима любовь, обожание, чтобы они любили сильнее всех, чтобы я стала самой главной в их жизни, чтобы я была.
– Чтобы ты была?
– Да, будто иначе меня не существует.
То, как чувствует себя Люся, можно сравнить с голограммой – объемным изображением, воспроизводимым интерференцией волн с некоторой поверхности. Голограмма выглядит вполне достоверной и даже яркой, пока на нее светят лучи извне, но стоит им погаснуть – она тут же исчезает.
Много раз мы возвращались с Люсей к теме мужчин и жажды их любви, отчаянного желания стать самой главной в их жизни и тем самым обрести собственное право жить, собственную ценность. Описывая себя и свои отношения с мужчинами, Люся называет себя исключительно девочкой. Мужчины и девочка. Мы ясно видим параллели между отсутствием отца в ее детстве и ее отношениями с мужчинами в настоящем. В течение нескольких сессий я поддерживаю Люсю в проявлении и проживании чувств: покинутости, горечи утраты, злости на отца, тоски. Мы выходим на понимание связи между зависимостью от отношения мужчин (часто случайных), которых Люся наделяла властью, и давней потребностью в папиной любви, и однажды Люся заключает:
– Это не работает. Так много сил уходит на то, что не работает… Как перестать следовать за этой невосполнимой утратой его в детстве? Как стать самой для себя главной теперь?
Другие люди редко относятся к нам лучше, чем мы сами к себе. Но иногда мы все же получаем от жизни «авансы», и кто-то может оказаться к нам доброжелательнее. Однако со временем, продолжая «настаивать» на собственной недостаточности