Забери моё сердце. Алиса ГордееваЧитать онлайн книгу.
возразил Леший. – Вислоухие, там, бирманские, эгегейские – ну красота же!
– Эгегейские? – От смеха у меня на глазах проступили слезы. – Это какие? Которые вместо «мяу» «эге-гей» орут, когда жрать хотят?
– Че, нет таких? – вскинул брови Камышов.
– Тебе виднее. ты же у нас спец по кискам.
– Да иди ты, Рыжий! – задрав голову, рассмеялся Леха.
А мне и правда было пора: если хотел успеть на рейсовый автобус, медлить не стоило. Спрыгнув с подоконника, я вытянул из-под вещей Лешего свой пуховик и, не теряя ни минуты, начал одеваться.
– Мы с Митькой вдвоем, наверно, долго провозимся, – успокоившись, произнес Леший словно в пустоту.
– Я вообще не понимаю, на кой черт чистить там все от снега, если вы зимой в Речном не живете!
– А, – махнул рукой Лешка, – у матери творческий кризис: раньше она шопингом себя из ямы вытаскивала, а тут решила вдохновение черпать из единения с природой.
– В минус-то тридцать? – поежился я, натянув шапку.
– Да пусть делает, что хочет! Дорожки-крылечки мы ей почистим, а там уж сама решит. Я к тому, что, если получится вырваться, приезжай. Можешь со своим безумным Гаем, я не против.
– Поживем —увидим. – Кивнув Камышову, я поспешил к выходу из школы.
Время только-только перевалило за обед, а на улице было уже серо и неуютно. Небо затянулось морозной дымкой, а студеный ветер так и норовил разодрать в кровь щеки. Подняв воротник, я семимильными шагами добрался до остановки. Взглянул на часы – автобус до Александровки, где жил дед, должен был подъехать с минуты на минуту, но явно не спешил. Шмыгнув носом, я спрятал озябшие руки в карманы пуховика и, чтобы вконец не окоченеть, принялся неуклюже притопывать. Но, видимо, там, наверху, кто-то решил, что крещенских морозов и застрявшего где-то в пробках «пазика» слишком мало для меня, и послал на мою рыжую голову еще одну проблему.
– Илья? Лучинин? Ты? – с наигранным удивлением в голосе протянула Воронцова и уже в следующее мгновение расплылась в улыбке в полушаге от меня.
– Привет, – ляпнул я первое, что взбрело в голову, и устремил взгляд к проезжей части. Желания тратить свое тепло на пустую болтовню не было, но Настя всегда была до отрыжки настойчивой.
– А ты куда? Домой? – прочирикала она, выпустив мне в лицо облако пара (ладно, хоть с ароматом жвачки). – А я к подруге, она на Шаляпина живет. Ты вроде тоже, да?
Я кивнул, сухо так, без единой эмоции.
– Я в том районе всего один раз была, – развела она руками, а я спрятал улыбку за меховой опушкой воротника: Воронцова врала, как молилась, – искренне и от души. Еле сдержался, чтобы не напомнить Настене, как она добрую половину июля караулила меня возле подъезда, пока Родик не сжалился и не сообщил ей о моей смене в трудовом лагере.
– Ты же поможешь мне, Илюш? – Воронцова впилась острыми зубками в краешек нижней губы и робко опустила взгляд. – Проводишь меня, правда?
– Прости, Насть. – Я откашлялся в кулак и отвернулся: дешевые уловки Воронцовой разжигали внутри дикое раздражение.
– Позволишь мне заблудиться?
– Уверен,