Россия и локальные войны. 1991–2023. Д. О. ЧураковЧитать онлайн книгу.
оказалось очень кровопролитным. Согласно историческим исследованиям, за несколько дней до того, как федеральные силы разделили противоборствующие стороны, было убито 608 человек. Наибольшее число жертв – 490 человек – понесла ингушская сторона. Кроме того, в ходе эскалации конфликта еще 261 человек пропал без вести, 208 из которых – ингуши. По данным правозащитников, таких как организация «Мемориал», не менее 46–64 тысяч ингушей стали беженцами. Но в дополнение к ним 9 тысяч осетин бежали из Пригородной зоны от вспышек насилия, многие из которых позже не вернулись. Однако многим было некуда возвращаться – за несколько дней столкновений было сожжено 848 осетинских и 2728 ингушских домов[9].
Еще одним крупным вооруженным конфликтом, возникшим в результате разрушения Советского государства на рубеже 1980‑х и 1990‑х годов, был чеченский конфликт. Как и осетино-ингушский конфликт, чеченский конфликт имел долгую историю. Однако, в отличие от относительно недолгого осетино-ингушского конфликта, чеченский конфликт оказался очень затяжным. Он длился несколько лет и имел не одну, а уже две высшие фазы, когда противостояние сторон переросло в полномасштабные локальные войны, частично принявшие характер гибридных. В этой статье мы проанализируем только первую резкую эскалацию чеченского конфликта. В литературе и общественном мнении этот этап чеченского конфликта был назван первой чеченской войной.
Как и почти все другие локальные вооруженные конфликты, с которыми Российской Федерации пришлось столкнуться в ходе строительства своей суверенной государственности, чеченские события можно считать наследием политики, проводимой союзным руководством во главе с Михаилом Горбачевым. Конечно, российские власти также внесли значительный вклад в развитие конфликта, но это было уже второстепенно. Как и во всех других случаях, в нарастающем чеченском конфликте второстепенная роль властей РСФСР связана с почти полным отсутствием в конце 1980‑х годов в их руках реальных рычагов, с помощью которых можно было бы решить конфликт в зародыше. В свою очередь, союзный центр, имевший такие рычаги, как и в других подобных случаях, ими не пользовался. Более того, своей двусмысленной позицией и провокационными действиями он поощрял чеченцев, а также титульные народы других российских автономий к внутрироссийскому сепаратизму. И если у властей РСФСР не было ни достаточной информации, ни, тем более, силовых ресурсов, то сепаратистские лидеры Чечни, пользуясь неразберихой, сложившейся в республике и в стране в целом, начали эффективно готовить силовой ресурс, на который они могли бы опираться в будущем в своих отношениях как с республиканскими, так и с союзными властями.
На рубеже 1991–1992 годов, то есть к моменту ликвидации горбачевского союзного центра в рамках создания СНГ, все важнейшие шаги, которые сделали вооруженный конфликт на Северном Кавказе неизбежным, уже были предприняты. Глава республики Доку Завгаев, хотя и стоял на умеренных