Последняя репетиция. Винцесь МудровЧитать онлайн книгу.
танцплощадку приходил Пол Маккартни?!
Никос опустился на ящик.
– «Гита-ары… в руках не держал», – с обидой в голосе произнес Манол, и Никос, понурив глаза, процедил: – Да не вякай ты… без того тошно.
Щемящая обида охватила душу. Обида на Пола Маккартни, которого он боготворил; на друга Спироса, который не ответил на два его письма; на этот выжженный солнцем остров, где ему довелось родиться и жить… Никосу вдруг до спазмы в горле захотелось плакать. Еще мгновение он сидел неподвижно, потом поднялся, отбросил ногой ящик из-под критских апельсин и, крикнув Манолу чтобы тот подключил гитару, до упора крутанул ручку громкости. Тело окатила нервная лихорадка, которая передалась струнам.
– She loves you yeah! yeah! yeah! She loves you yeah! yeah! yeah!..
Песня согнала с пирса стаю крикливых чаек, шевельнула занавески в таверне дядьки Михалаки, разбудила морские волны, что с мягким шелестом накатили на берег. И утренний паром, который шел на Родос, присоединил сиплый гудок к бесшабашной «битловской» песне.
Смерть Степана Кузьмича
Открыв дверь, Степан Кузьмич взглянул на блеклую табличку с надписью «Секретарь парткома Ананко М.С.» и с мыслью «надо заменить» вошел в кабинет.
Все было на месте: стол, истоптанный коврик, чахлая герань на подоконнике, книжный шкаф с полным собранием сочинений. Отсутствовал только сейф, который стоял в углу, и лучи неяркого света освещали пыльный квадрат на полу.
– Взял все-таки, – вслух проговорил новоиспеченный хозяин кабинета.
Сейф был только снаружи сейфом. Внутри этой бронированной тумбы располагался бар с холодильником, и потому не удивительно, что Ананко приказал перетащить его на новое место работы.
Плюхнувшись в кресло, освобожденный секретарь парткома сцепил пальцы рук, запрокинул голову, собираясь, как видно, потянуться, и заметил отсутствие еще одной вещи – там, за спиной, где во все времена висел портрет Ильича, теперь торчал покореженный гвоздь с обрывком веревки.
– Крохобор, – в сердцах выдохнул хозяин кабинета, и рука его потянулась к телефону.
Степан Кузьмич набрал номер сборочного цеха, прикусил губу, слушая протяжные гудки, а услышав запыхавшийся голос Корозы, спросил:
– Как дела?
Начальник сборочного начал что-то говорить, но Степан Кузьмич перебил его новым вопросом:
– Как там Гастюгин?.. Живой?
– Живой! – ответил Короза после паузы, и эта пауза означала, что Гастюгин хоть и выпивши, но работать может.
– Пусть зайдет. Нужно табличку изготовить, – сказал Степан Кузьмич, положил трубку и придвинув к себе настольный календарь.
Листки календаря были густо усыпаны писаниной: «Позвонить первому», «Достать шифер», «Собрать взносы в сборочном». Сегодняшний день, первого ноября, был отмечен странной фразой: «Оформить Ленина по шестому разряду». Фраза эта привела Степана Кузьмича в некоторое замешательство. Он нахмурился, потер ладонью затылок и после раздумий отодвинул календарь на край стола. «Хотел, по-видимому,