Котёл с неприятностями. Ближний Восток для «чайников». Евгений СатановскийЧитать онлайн книгу.
слои общества и консервативных мусульман, открыли дорогу к власти исламистам, а не демократам западного типа. Ситуация в Ливии и тем более Сирии также имела мало отношения к демократии. Правящая власть в этих странах может быть жёсткой – или никакой, что и продемонстрировала Ливия после свержения и физического устранения Муаммара Каддафи.
Разумеется, подавление волнений присущими местным режимам методами невозможно без жертв – тем меньших, чем быстрее эти волнения подавляются. Однако падение режимов вызывает неизмеримо большее число жертв и почти неизбежный распад не устоявших перед сочетанием внешнего и внутреннего давления государств, без малейшего шанса на их демократические изменения в том виде, которое в это понятие вкладывает Запад. Классическая формула «Злоупотребления властей вызывают революцию, но последствия революции хуже любых злоупотреблений» сработала на БСВ как медвежий капкан.
Можно лишь пожалеть о том, что ни Афганистан, ни Ирак так и не стали уроками для Вашингтона и Брюсселя. Впрочем, современная политическая элита Запада не извлекает уроков даже из собственной истории. Простое понимание того, что Сократ в Афинах был отравлен по итогам демократического голосования, а Гитлер в Германии пришёл к власти демократическим путём и во всём, что творил, опирался на германский парламент, отсутствует у тех, для кого «право народа свергнуть тирана» является догмой, равноценной Священному Писанию.
Как правило, на современном БСВ те, кто свергает авторитарных лидеров, служат инструментом для прихода к власти диктаторов ничуть не лучших, чем те, кто был ими отрешён от власти. Скорее худших. Возможные варианты развития событий после любого государственного переворота в этой части света – приход к власти военной хунты с большим или меньшим влиянием в ней племенной элиты, либо исламская бюрократия. Причём последняя во многом напоминает социалистические авторитарные режимы ХХ-го века.
Разница между Коминтерном и «Аль-Каидой», нацистами и партией Баас, большевиками и «Братьями-мусульманами», советским Политбюро и иранским Советом по целесообразности гораздо меньше, чем представляется стороннему наблюдателю на первый взгляд. Тем более что у истоков многих политических партий, идеологических доктрин, парламентов и средств массовой информации исламского мира стояли беженцы из Третьего рейха или советники из СССР, а иногда и те и другие. Что вместе с местными традициями сформировало в регионе гремучую смесь, уцелеть в которой западный либерализм не имел ни малейших шансов.
Термин «исламофашизм» в отношении Ближнего и Среднего Востока возник не случайно. История переворотов, путчей и диктатур в местных «республиках», напоминающая смену военных хунт в странах Латинской Америки с таким же, как и на БСВ, влиянием ультралевых и национал-социалистических идей, но без доминирующего в ближневосточном обществе ислама, говорит сама за себя. Проблема только в том, что историю эту