Устинья. Выбор. Галина ГончароваЧитать онлайн книгу.
он и в детстве не кидался. Разве что орал гадости да маменьке пожаловаться грозил. Кому-то сейчас он жаловаться будет?
Зашипел царевич злобно да прочь ринулся, а Устя, напротив, ближе подошла…
Что она в Борисе увидела? Царь и не понял сразу-то, но Устя за руку его схватила с неженской силой. Что говорила? Что просила?
Государь и половины не понял, зато хорошо другое осознал.
Вот почему Фёдора так тянуло к ней!
Теплая она. И рядом с ней тепло, душа оттаивает, ровно весна начинается. Сейчас бы наклониться, к себе ее притянуть, губами губ коснуться… и чем он лучше Федьки будет?
Только пока Борис с собой боролся, Устя что-то решила. Руку подняла, кончики пальцев его горла коснулись, у царя в голове зашумело…
– Устя?
Серые глаза расширились, а по наружному краю их ровно огни зеленые зажглись. Яркие такие… Боря и двинуться не смог сначала, а потом уж и поздно было.
Побежали огни, в единое кольцо слились, тонкие девичьи пальцы на горло легли – и словно что-то такое разорвали, по шее боль огнем хлестнула, потянула…
Как стена рухнула.
В миг единый царя огнем залило.
Жар ли, свет ли, холод?
Сам он на тот вопрос не ответил бы!
Как будто впервые за десять-двадцать лет вздохнул он полной грудью, а до того и не дышал вовсе. И так сладок этот вздох получился, что даже сознание поплыло, дрогнуло… может, и упал бы мужчина, да Устю надо было поддержать.
Девушка едва в снег у его ног не сползла.
Бледная вся, лицо ровно мраморное, под глазами в миг единый круги черные появились, а рука вся окровавлена. И на снег алая кровь капает. Нет на ее руке ран, а течет кровушка из-под ногтей, заливает белый снег, расцветает алыми цветами.
Может, и натворил бы царь глупостей, закричал бы, помощь позвал, да не успел просто, Устя кое-как глаза открыла.
– Кровь… ни к кому попасть не должна! Сейчас… опамятуюсь…
Борис и рукой махнул.
Как был, поддерживая девушку, опустился на колени, зачерпнул снега в горсть, лицо ей протер, Устя губы приоткрыла, он в рот ей снега вложил…
Минут через пятнадцать девушка и оживела.
– Благодарю, Боря.
Давненько его так не называли.
Кому гуляния веселые, кому наставления родительские.
Боярышня Анфиса Дмитриевна Утятьева в горнице сидела, на отца глядела. Слушать не хотелось.
На улицу хотелось, к подругам веселым хотелось, на женихов погадать в неделю святочную, когда еще и не заняться таким-то…
А приходится сидеть, батюшку родимого слушать.
– Отбор будет, Анфиса. Царь-батюшка брата своего оженить желает.
Невольно заинтересовалась боярышня. Когда царевич женится, умные девушки завсегда интересоваться будут. Не царь он, конечно, а все ж… нет у Бориса пока других наследников, нет детей…
– Когда дурой не окажешься, царевной стать сможешь. А там – кто знает?
Дурой Анфиса быть не хотела, а вот царевной – так очень даже не отказалась бы.
– Батюшка,