Устинья. Выбор. Галина ГончароваЧитать онлайн книгу.
отталкивать?
Сом – рыба умная, ее столько времени ловить пришлось, сейчас отгонишь, потом не приманишь.
Нет уж, посиди-ка ты пока на крючке, там посмотрим, на сковородку тебя али на уху.
Аникита держал в уме, что неглупа Анфиса, изворотлива. А бабе это и надобно. Когда поженятся они, в доме у него лад и тишь будут, но за женой приглядывать надобно будет, хотя оно и так понятно. Красивая жена – искушение многим. Ей и похвастаться хочется, и в то же время оберегать свое счастье надобно, чай, только уродины никому не надобны, а на красавицу желающих много.
Ничего. Слышал Аникита про симпатию Фёдорову, про нее, почитай, уж вся Ладога переслышала, уж и судачить перестала. Даже когда Анфиса на отборе и окажется, не угрожает ей ничего.
Он-то умный, у него все хорошо будет. И друзья его на Анфису Утятьеву обзавидуются. Красивая да умная баба – это не каждому под силу, а вот он сможет! Он-то и не с таким справится. Точно.
Как ты, дорогая, первого сына назвать хочешь? По батюшке моему?
Умница!
Кого патриарх Макарий к себе не ждал, так это государя.
Ладно б его государь к себе вызвал, а то сам пришел. В одежде простой, усталый, словно по кустам его таскали за волосы, под глазами круги синие, губа прокушена.
– Прости меня, Макарий, коли обидел чем.
Патриарх едва как стоял – не упал.
– Что ты, государь! Случилось чего?
– Случилось, Макарий. Уснул я у себя да сон увидел. Видел я во сне сам не знаю кого… светлое что-то… он мне и сказал, что бездетность государыни – то кара за грехи мои.
– Грехи твои, государь?
– Сказал он, что обет мне на себя взять надобно, а как выполню его, так проклятие и снимется, и детки будут у нас.
– Хм-м-м… может, и так, государь.
Макарий-то свято уверен был, что дело в рунайке, но что смысла государю перечить? Хочется ему обет на себя взять – так и пусть, хоть что-то, глядишь, в разуме его очнулось, уже радостно. Для веры Христовой то полезно будет…
– А какой обет-то, государь?
– А вот такой, Макарий. Месяц бороду не брить, не стричься, самому одеваться-обуваться, к жене не прикасаться. Тогда и зло уйдет.
Видывал Макарий и почуднее обеты, этот еще ничего так себе, одобрить можно.
– Почему и не попробовать, государь?
– А еще построить в четырех концах Россы четыре храма. Прикажу я на то деньги из казны выделить. Прости, что раньше не соглашался.
– Благое дело, государь, – тут же одобрил патриарх.
Чудит царь-батюшка! Да и пусть его, главное, чтобы в правильном направлении чудить изволил.
– И каждое утро на молитве в храме стоять, и каждый вечер.
– Государь! – Макарию ровно по сердцу медом прошлись, до того хорошо стало, он уж и не мечтал о таком-то благочестии! А государь не солжет, слова своего не нарушит, а на него глядя, и народишко поумнеет чуток, известно же, куда царь, туда и золотарь!
– Месяц так поступать надобно, Макарий. А храмы – как построятся, так и будет мне счастье человеческое. Указ подпишу, деньги из казны