Роль читателя. Исследования по семиотике текста. Умберто ЭкоЧитать онлайн книгу.
а также об ореоле «литературности» у этого предадаистского эксперимента).
Текст (4) – отрывок из стихотворения Тристана Тзара[26] «Toto-Vaca»:
(4) ka tangi te kivi
kivi
ka rangi te mobo
moho…
Этот текст имеет линейную манифестацию, которой я не могу приписать никакого содержания. Однако это смогут, вероятно, сделать некоторые читатели, поскольку данный текст изначально вроде бы представлял собой стихотворение на языке маори.
На этом уровне рассмотрения возможна фонетическая интерпретация, особенно важная для таких текстов, как тексты (3) и (4), но игнорируемая при последующем анализе, поскольку при рассмотрении повествовательных текстов меня, естественно, больше интересуют «ящички» более высоких уровней. См., однако, Теорию (3.7.4), где обсуждается «дальнейшая сегментация плана выражения», имеющая место в эстетических текстах. См. также в Теории разделы о ratio difficilis и изобретении (3.4.9, 3.6.7, 3.6.8), где речь идет о тех случаях, когда манипуляции с планом выражения существенно затрагивают самое природу используемых кодов. В очерке о языке Эдема (глава 3 в данной книге) я также отчасти затрагиваю эти проблемы.
0.4.2
Схема на рис 0.3 напрямую увязывает линейную манифестацию текста и акт высказывания (the act of utterance) (на рис. 0.2 он включен в число «обстоятельств, которые определяют исходные пресуппозиции»).
Эта связь между предложением (sentence) и его произнесением (utterance) (между énoncé и énonciation) позволяет адресату любого текста сразу же распознать, хочет ли отправитель осуществить пропозициональный акт* или же речевой акт какого-то иного рода. Если текст прост по своей структуре и имеет явной целью указание, повеление, вопрос и т. д., то адресат, вероятно, будет переключаться с «ящичка» № 2 на «ящичек» № 10, определяя одновременно и чтó отправитель имеет в виду, и (в плане конкретного содержания) лжет ли он или говорит правду, спрашивает ли он о чем-то, приказывает ли что-то выполнимое или невыполнимое и т. д. В зависимости от сложности текста и от изощренности адресата в дальнейшем могут быть задействованы и другие «ящички» – скрытые идеологические структуры можно заподозрить даже в таком тексте, как / Поди сюда, ублюдок / (варианты на выбор: / …паршивый интеллигент / / …паршивый еврей /, / …паршивый негр /, / …поповская рожа /, / …старый хрыч /, / …мой юный друг / и т. д.).
При чтении же вымышленно-повествовательного (fictional) текста отсылка к акту высказывания (the reference to the act of utterance) обретает другие функции. Такая отсылка может иметь две формы. В более простом случае возникает своего рода метатекстовое высказывание (proposition) примерно такого смысла: «есть / был некий человек, который высказывает / высказал (utters / uttered) текст, который я сейчас читаю, и который просит [меня] совершить акт приостановки недоверия[27], поскольку он говорит / говорил о некотором возможном ходе событий». (Заметим, что такое же метатекстовое высказывание применимо и к научному тексту, за исключением приостановки недоверия – в этом случае, напротив, читатель приглашается особенно верить рассказчику.)
Более
«An act of suspension of disbelief». Аллюзия на известное выражение С. Т. Кольриджа из его «Biographia Literaria»: «…that willing suspension of disbelief for the moment, which constitutes poetic faith» («…та добровольная приостановка не[до]верия на некоторое время, которая образует поэтическую веру»).