Фиолетовый гном. Николай БахрошинЧитать онлайн книгу.
методичный, как распорядок гитлеровского концлагеря…
Проснулся Серега от солнца. Длинные лучи проникали сквозь плохо зашторенное окно, пронизывая комнату с прямолинейностью опытных фехтовальщиков. Светлые прямоугольники играли живыми бликами на белой гладкой стене, словно предварительно отразились от переливающейся воды. Или правда отразились. Наверняка это ярко-синее греческое море, название которого для него под вопросом, отражает, как начищенное зеркало, и от этого солнце кажется здесь другим… Даже не более ярким, более радостным, что ли…
Он не торопился подниматься с кровати. Просто валялся, наслаждаясь бездумным спокойствием начала дня, в котором некуда спешить и не о чем заботиться.
В детстве, вспоминал он, было много таких вот дней. Не торопясь просыпаешься и думаешь, чем себя занять на сегодня. И много солнца. Бескрайние, спокойные московские улицы детства, до отказа залитые солнечным светом… Просыпаясь, он первым дело смотрел в окно, а за окном – солнце. Значит, впереди большой и радостный день…
Да, было! И каждый день наступал, как предчувствие праздника. И, наверное, являлся праздником. И даже если надежд не оправдывал – неважно. Потому что завтра будет новый день, а потом еще и еще. Длинная шеренга дней уходила далеко вперед, упираясь прямиком в бесконечность…
Теперь те же улицы представлялись ему совсем другими. В первую очередь, наверное, поблекли краски. Стали однотонными и серо-сизыми от выхлопов автомобильных пробок. Серый снег, свинцовое небо, грязный дождь… Плотная, сбитая в армейские колонны толпа на улицах все время куда-то бежит и опаздывает. Постоянно хмурятся тучи, моросит сверху и хлюпает под ногами слякоть. Короткие периоды летней жары или зимнего, хрустящего мороза, а между ними – тянущееся безвременье межсезонья…
Что-то изменилось в природе?
Конечно, раньше и вода была мокрее, и небо голубело голубее, и солнце ярче светило … Слышали, проходили. Скрипеть по поводу прошлого – занятие, безусловно, затягивающее.
Нет, спокойными московские улицы теперь уж никак не назовешь, это ясно, не торопясь размышлял Серега. В этом город поменялся в самую суетливую сторону. Но солнце… Солнце никак не могло измениться! С точки зрения светила, очередное время перемен в стране Россия – факт слишком мелкий и не стоящий сиятельного внимания.
Значит, изменился он, Серега. Это не краски поблекли – глаза перестали видеть. Это время запорошило глаза пеплом отгоревших желаний, как сказанул однажды друг Жека, старый мастер художественного словоблудия…
А кто с ним спорит?
1
Серега Кузнецов родился в 1964 году, когда на коммунистическом престоле воцарился дорогой и генеральный Леонид Ильич Брежнев. Началась, как теперь говорят, очередная эпоха, но новорожденному Сереге, понятно, до очередных эпох дела не было. Он только потом узнал, кто такой Брежнев и в какую очередную эпоху его угораздило вляпаться.
Родился Серега Кузнецов 10 марта, в 4.30 утра. Роды были тяжелые,