Бедная Лиза (сборник). Николай КарамзинЧитать онлайн книгу.
align="center">
Автобиография {1}
Надворный советник Николай Михайлов сын Карамзин родился 1-го декабря 1766 года в Симбирской губернии; учился дома и, наконец, в пансионе у московского профессора Шадена, от которого ходил также и в разные классы Московского университета. Служил в гвардии. Первыми трудами его в словесности были переводы, напечатанные в «Детском чтении». По возвращении своем из чужих краев издавал два года «Московский журнал», после – «Аглаю», «Аониды» и «Вестник Европы». Полные сочинения его напечатаны в восьми томах. Он перевел еще Мармонтелевы повести и многие мелкие сочинения, изданные под именем «Пантеон иностранной словесности». В 1803 году сделан российским историографом и с того времени занимается сочинением «Российской истории».
Повести
БЕДНАЯ ЛИЗА {2}
Может быть, никто из живущих в Москве не знает так хорошо окрестностей города сего, как я, потому что никто чаще моего не бывает в поле, никто более моего не бродит пешком, без плана, без цели – куда глаза глядят – по лугам и рощам, по холмам и равнинам. Всякое лето нахожу новые приятные места или в старых новые красоты.
Но всего приятнее для меня то место, на котором возвышаются мрачные, готические башни Си…нова[31] монастыря. Стоя на сей горе, видишь на правой стороне почти всю Москву, сию ужасную громаду домов и церквей, которая представляется глазам в образе величественного амфитеатра: великолепная картина, особливо когда светит на нее солнце, когда вечерние лучи его пылают на бесчисленных златых куполах, на бесчисленных крестах, к небу возносящихся! Внизу расстилаются тучные, густо-зеленые цветущие луга, а за ними, по желтым пескам, течет светлая река, волнуемая легкими веслами рыбачьих лодок или шумящая под рулем грузных стругов, которые плывут от плодоноснейших стран Российской империи и наделяют алчную Москву хлебом. На другой стороне реки видна дубовая роща, подле которой пасутся многочисленные стада; там молодые пастухи, сидя под тению дерев, поют простые, унылые песни и сокращают тем летние дни, столь для них единообразные. Подалее, в густой зелени древних вязов, блистает златоглавый Данилов монастырь; еще далее, почти на краю горизонта, синеются Воробьевы горы. На левой же стороне видны обширные, хлебом покрытые поля, лесочки, три или четыре деревеньки и вдали село Коломенское с высоким дворцом своим.
Часто прихожу на сие место и почти всегда встречаю там весну; туда же прихожу и в мрачные дни осени горевать вместе с природою. Страшно воют ветры в стенах опустевшего монастыря, между гробов, заросших высокою травою, и в темных переходах келий. Там, опершись на развалины гробных камней, внимаю глухому стону времен, бездною минувшего поглощенных, – стону, от которого сердце мое содрогается и трепещет. Иногда вхожу в келии и представляю себе тех, которые в них жили, – печальные картины! Здесь вижу седого старца,
Написана Карамзиным в 1805 или 1806 г. для словаря с российских писателях, который готовил Евгений Болховитинов.
В 1841 г. в первом номере журнала «Москвитянин» была напечатана заметка М. П. Погодина: «Благодаря известному собирателю и знатоку наших древностей и достопримечательностей, И. М. Снегиреву, издатель может предложить это биографическое известие о Карамзине собственноручною его запискою…» Но обещанного воспроизведения автографа в журнале не оказалось. По прошествии многих лет Бартенев при составлении указателя к «Москвитянину» писал, что Погодин обещал приложить снимок с автобиографической записки Карамзина (с автографа), но не исполнил обещания.
Академик Я. К. Грот обнаружил в экземпляре «Москвитянина» (1841, № 1), принадлежавшем Академии наук, снимок с автографа Карамзина и опубликовал текст (см.: Записки имп. Акад. наук, т. 8, кн. 2, СПб., 1866, с. 97).
В экземпляре «Москвитянина» (1841, № 1), находящемся в библиотеке Института русской литературы АН СССР (ИРЛИ), тоже оказался снимок с автографа автобиографической записки Карамзина. С нее и воспроизводится этот автограф в нашем издании сочинений Карамзина.
Впервые – «Московский журнал», 1792, июнь.
Повесть была принята читателями с восторгом не только в год ее публикации – она пользовалась необыкновенной популярностью на протяжении более десяти лет. За этот срок она печаталась шесть раз: три раза в составе сборника «Мои безделки» и три раза издавалась отдельно. Психологически тонкий анализ нравственной жизни простой девушки, трагизм человеческой жизни, лиризм повествования, исполненного авторского сочувствия к страданиям Лизы, – все это было ново для читателей, увлекало и очаровывало их. Пожалуй, никогда до «Бедной Лизы» русское художественное произведение не оказывало такого влияния на читающую публику, на формирование ее нравственных представлений.
Читательский энтузиазм выразился и в таком факте – пруд у Симонова монастыря в Москве, в котором утопилась Лиза, стал местом паломничества почитателей Карамзина. Молодые читатели не просто приходили к месту гибели бедной девушки, но свои чувства выражали в стихах, которые вырезывали на деревьях. Художник Н. Соколов увековечил это поклонение Карамзину в рисунке и гравюре, которая была приложена к первому отдельному изданию повести в 1796 г. В центре гравюры – пруд, в отдалении Симонов монастырь, а под рисунком подпись: «В нескольких саженях от стен Симонова монастыря по Кожуховской дороге есть старинный пруд, окруженный деревьями. Пылкое воображение читателей видит утопающую в нем бедную Лизу и на каждом почти из оных дерев любопытные посетители, на разных языках, изобразили чувства сострадания к несчастной красавице и уважения к сочинителю повести. Напр.: на одном дереве вырезано:
Сей памятник чувствительности московских читателей и нежного их вкуса в литературе, здесь изображается, иждивением и вымыслом одного ее любителя. 1796 г.».
Популярность повести породила слухи, что в пруду у Симонова монастыря, по примеру Лизы, топились несчастные, обманутые девушки. Появилась даже ироническая эпиграмма:
Здесь бросилася в пруд Эрастова невеста.
Топитесь, девушки: в пруду довольно места.
Повести Карамзина, и прежде всего «Бедная Лиза», оказали огромное влияние на формирование русской прозы в начале XIX в. Популярность «Бедной Лизы» определила и появление откровенных подражаний. В 1801 г. А. Е. Измайлов напечатал повесть «Бедная Маша», И. Свечинский – «Обольщенная Генриетта», в 1803 г. вышла анонимная повесть «Несчастная Маргарита», потом вышли «История бедной Марии» (Н. Брусилова), «Бедная Лилия» (А. Попова), «Несчастная Лиза» (кн. Долгорукова) и др.
Важное значение для дальнейшего развития прозы имело художественное открытие Карамзина – создание особой атмосферы настроения в произведении. Справедливо писал об этом Г. А. Гуковский: «Ведь это было действительно значительное открытие, открытие индивидуального душевного состояния, чрезвычайно важного для творческого метода не только лирики, но и прозы XIX столетия, сначала романтической, а потом и реалистической. Лиризм тургеневского повествования и тургеневского пейзажа и, еще раньше, лиризм и пафос гоголевских повестей определены традицией, начатой Карамзиным» (История русской литературы, т. 5. М. —Л., 1941, с. 80).