Закон скорпиона. Эрин БоуЧитать онлайн книгу.

      – Ты хочешь процитировать?

      Я вытаращила глаза.

      – Вижу по твоему лицу, – продолжал аббат. – Скажем так, по твоему лицу и по нервной деятельности, которая отражается в токе крови, видимом в инфракрасном излучении, и в следовой электрической активности, видимой через электромагнитные сенсоры. Как это сформулировано у Талиса?

      Изречения, 2:25. «При ИИ никогда не ври».

      Особенно при таком ИИ, который воспитывал тебя, как отец, с пятилетнего возраста.

      Мальчик у меня за спиной откровенно кричал.

      «Рабство». Аббат был прав – это часть цитаты. Он поднял на меня иконку брови, и я процитировала:

      – «Рабство не является частью естественного права».

      – Ах вот что. – Аббат имел все основания наказать меня за столь радикальные мысли, но он, кажется, просто размышлял. – Конечно же, римляне, это ведь твое. Сейчас вспомню. «Рабство не является частью естественного права, но изобретением человека. И производит рабов другое изобретение человека: война». Гай-юрист[3]. – Он убрал мне за ухо выбившийся завиток холодными, как слоновая кость, пальцами. – Не волнуйся, дорогая моя. Возможно, этот юноша окажется для меня непростой задачей, но он быстро остепенится.

      Он отвел от моих волос руку и сделал кому-то знак. Крики прекратились.

      Я обернулась и увидела, как мальчик обвис на руках-клещах у стюарда.

      – Он не раб, – сказал аббат. – И ты не рабыня, Грета. Никогда не забывай этого. Ты тоже не рабыня.

      Глава 3. Одной принцессе выпадают тяжелые дни

      Я не рабыня. Аббат был неправ в одном: себя я рабыней никогда не чувствовала.

      Но я рождена для короны. Для судьбы, которую определяло мое происхождение и исторические процессы. Я рождена для исполнения долга, который я не взваливала на себя, но и пренебречь им не могла.

      Я рождена быть заложницей.

      Когда умер король – мой дедушка и на трон взошла королева – моя мать, я была еще совсем маленькой. Как многие другие особы королевской крови, мать заключила династический брак в раннем возрасте – едва выйдя из обители. Постаралась родить ребенка – меня, – пока молода. Знала, что не сможет законно удерживать престол, пока у нее не будет ребенка-заложника, которого можно вручить Талису.

      Поэтому она родила меня. Унаследовала наш трон. А меня отдала.

      В день коронации матери я становилась ее королевским высочеством Гретой Густафсен Стюарт, герцогиней Галифакса и кронпринцессой Панполярной конфедерации. На следующий день я вошла в число заложниц Талиса. Мне тогда было пять лет.

      О времени до обители воспоминания у меня обрывочные. Но день коронации матери я помню – море маленьких флажков, зажатых в кулаках, покачивание церемониального экипажа, алмазные заколки у матери в волосах. И следующий день тоже помню. Как прибыл корабль и из него ступили на землю два Лебединых Всадника.

      Это были двое огромных мужчин с огромными крыльями. Мать вонзила мне в плечо острые кончики крашеных ногтей, порывисто обняла меня, а затем…

      Затем