Иисус против священников. Как возникла церковь и кем были первые христиане. Крейг ЭвансЧитать онлайн книгу.
так как вся она была залита огнем» (ИВ 6.275). И указание Иисуса молиться, чтобы разрушение «не случилось зимой» (см.: Мк 13:18), выглядит неуместным и странным в свете факта, что город захвачен, а Храм сожжен в августе и сентябре.{16}
Сам Флавий претендует на предсказание разрушения Храма и поражения еврейских повстанцев:
Иосиф внезапно вспомнил виденный им ночью сон, в котором Бог возвещал ему о грядущих бедствиях евреев и о судьбах римских императоров. Он же был способен толковать сны и проникать в скрытый смысл двусмысленных речей Бога, ибо был священником и потомком священников и был хорошо знаком с пророчествами священных книг (ИВ 3.351–352)
Это пророчество проясняет встречающиеся у Флавия фаталистические утверждения: «Бог давно уже обрек Храм огню» (ИВ 6.250). Но какие «пророчества священных книг» он имел в виду? Флавий говорит, хотя и загадочно, о двух таких пророчествах:
Кому неизвестны писания древних пророков и их предсказание об участи несчастного города, ныне сбывающееся? Ведь они предсказали, что город падет тогда, когда некто положит начало братоубийственному кровопролитию. (ИВ 6.109)
(…) после разрушения Антонии евреи придали Храму четырехугольную форму, хотя в пророчествах записано, что город и Храм падут, когда святилище станет четырехугольным. (ИВ 6.311)
Какие пророчества имел в виду Флавий, решить трудно. Возможно, он видел в пророчествах, первоначально относившихся к разрушению Первого храма, дальнейшие пророчества, относящиеся к Храму, существовавшему в его дни. На самом деле у нас есть подобный пример в замечательных действиях некоего Иисуса, сына Анании, который семь с половиной лет возвещал роковую судьбу Иерусалима и его храма. Согласно Флавию,
Некий Иисус, сын Анании[13], простой деревенский житель, за четыре года до войны, когда в Иерусалиме царили мир и благополучие, явился на праздник, в который все евреи строят для Бога кущи, и посреди Храма вдруг начал выкрикивать: «Глас от востока, глас от запада, глас от четырех ветров, глас над Иерусалимом и над Храмом, глас над женихами и над невестами, глас надо всем народом!» (ИВ 6.301)
«Горе тебе, Иерусалим!» (ИВ 6.306)
«Горе городу, горе народу, горе Храму!» (…) «Горе и мне!» (ИВ 6.309)
Мы снова слышим намек на Иер 7, на этот раз – на стих 34 («И прекращу в городах Иудеи и на улицах Иерусалима голос торжества и голос веселия, голос жениха и голос невесты; потому что земля эта будет пустынею»). Как и в речи Иисуса Назарянина, сопровождавшей Его действия в храме, намек на Иеремию был справедливо истолкован как угроза Храму. Иосиф Флавий рассказывает нам, что в его время некий Иисус (Йехошуа), «простой деревенский житель», был арестован знатными горожанами и жестоко избит. Так как он «продолжал выкрикивать те же самые слова», его привели к римскому прокуратору Альбину, приказавшему «истерзать его плетьми до костей» (ИВ 6.302–304). Прокуратор решил, что этот
Аргументы в пользу того, что Иисус предсказал разрушение Храма, см. в: Ed Parish Sanders,
Так у автора. В рус. пер. «Иудейской войны» передано еврейское имя: «Йе[х]ошуа, сын Ханана». «Иисус» – греч. искажение евр. имени «Йе[х]ошуа», означающего «Господь – спасение».