Берега. Роман о семействе Дюморье. Дафна ДюморьеЧитать онлайн книгу.
навел в Лондоне справки касательно семейства Уоллесов и выяснил, что сэр Томас – обедневший пожилой джентльмен, не обладавший в Шотландии никаким весом; он уже много лет не видел своего сына. Луи-Матюрен, который был потрясен до глубины души и винил себя за то, что поощрял ухаживания секретаря, помчался в Версаль и со слезами на глазах стал просить, чтобы ему позволили побеседовать с сестрой. Она согласилась. В небольшую приемную она вышла очень бледная и сдержанная, но при виде брата самообладание последних недель покинуло ее, и она разрыдалась.
– Негодяй, мерзавец, я найду на него управу! – клялся брат, потрясая кулаками и изрыгая пламя, причем гнев его отчасти объяснялся тем, что сам он оказался ничуть не дальновиднее сестры: патент на его великое изобретение оставался несбыточной мечтой и влиятельные знакомства тоже.
Луиза твердо стояла на том, что не желает, чтобы ее мужа преследовали и выслеживали, однако события стремительно развивались своим чередом. Вскоре стало известно, что Годфри Уоллес разыскивается за кражу и мошенничество: он подделал в посольстве какие-то документы; словом, оказался обыкновенным мерзавцем.
Выяснилось, что и близкое знакомство с герцогом Палмелла было выдумкой; герцог прислал из Португалии письмо, в котором уверял, что почти не знает этого человека, они разве что один раз виделись в кафе. На свадьбу он попал только благодаря несказанной наглости, подкупив одного из швейцаров.
– Говорила я, зеленоглазым веры нет, – обратилась миссис Кларк к Эллен. – Если бы Луиза меня послушала, был бы у нее брачный договор и теперь она бы над ним посмеялась. Это надо же – выйти замуж без всяческих гарантий, а потом не получить с этого ни пенни – ей ведь даже и брачной ночи не досталось, – да уж, много у меня было в молодости занятных приключений, но, чтоб мне провалиться, до такого даже я не докатывалась!
– Я не верила ему с самого начала, – отозвалась Эллен. – Он как-то скользко смотрел из-под ресниц, мне это сразу же не понравилось, а кроме того, он все поглаживал бакенбарды своими тонкими пальцами – совершенно, на мой взгляд, отвратительная привычка.
– Ну уж и отвратительная! – возразила мать. – Может, он, конечно, и негодяй, но как и к чему приложить руки, он знал неплохо. Куда лучше, чем Луиза, уж это-то точно. Не устану повторять: точь-в-точь двойник Фолкстона. Эти зеленоглазые все пройдохи, но замашки у них очень занятные.
Она вздохнула, вспоминая, – рот у нее был набит леденцами, – а потом громко потребовала перо и бумагу и села писать к своему поверенному Фладгейту настойчиво и недвусмысленно интересуясь, чем объясняется такая недопустимая задержка с выплатой ее дивидендов от герцога Йоркского.
Бедняжка Луиза тем временем оставалась в монастыре и проводила бо́льшую часть времени на коленях перед распятием; и вот наконец, восьмого июля, тихая круглолицая монахиня принесла в ее голую келейку письмо.
Оно было написано четким размашистым почерком, который был ей так хорошо