Безмолвная. Райчел МидЧитать онлайн книгу.
этого не заметила?» – уточняю я.
Она хмурится:
«Кровать сломалась?»
Остальные девушки успели одеться, а некоторые уже ушли завтракать. Мы с Чжан Цзин спешим присоединиться к ним, внимательно осматривая друг друга, чтобы туники сидели нормально, а волосы были аккуратно сколоты. У нас с ней одинаковые мягкие волосы, которые часто выбиваются из прически. Она замечает, что я не успокоилась, и по дороге в столовую спрашивает, что со мной. Однако я только и могу, что качать в ответ головой. Отчасти потому, что никак не могу объяснить свои ощущения. Отчасти потому, что очень быстро мне становится не по себе – настолько, что я больше не могу разговаривать.
Куда бы мы этим утром ни шли и что бы ни делали, незнакомые ощущения продолжают меня преследовать. Их вызывают самые разные вещи – и сами эти ощущения очень разные. Две фарфоровые чашки, ударившиеся одна о другую. Отодвигающаяся створка двери, через которую входят слуги. Каша, плюхающаяся в пиалы. Ноги, наступающие на пол. Кашляющие люди. Поначалу мне любопытно, какое ощущение придет следующим, я завороженно наблюдаю причины и следствия вокруг себя. Мне не удается со всем этим освоиться, в кои-то веки я едва в состоянии есть. Только инстинктивное понимание того, насколько важна еда, помогает мне подобрать всю кашу.
Когда мы переходим в студию, ощущений становится меньше, однако они по-прежнему остаются все то время, пока мы заканчиваем вчерашние записи. Даже прикосновение моей каллиграфической кисти к полотну создает некий эффект, хоть и еле уловимый. Гораздо более сильное и неприятное ощущение возникает в тот момент, когда я наношу последние штрихи: оно заставляет меня поежиться и встревоженно вскинуть голову. Я быстро определяю его источник: один из подмастерьев уронил глиняную баночку с краской, устроив жуткий беспорядок: пролившаяся краска, разлетевшиеся осколки. Я единственная в классе это замечаю, не считая его ближайших соседей, увидевших это происшествие.
Волнуясь все сильнее, я вспоминаю, как этой ночью закрытые подушкой уши резко уменьшили воздействие. Я закрываю уши ладонями и, к моему изумлению, все снова блаженно успокаивается. Хотя я и радуюсь передышке, отчаянно колотится сердце: я внезапно понимаю, что это означает. То, что я воспринимаю, когда два предмета ударяются один о другой, как реагируют мои уши… это почти то, как описан в старинных книгах…
…звук.
Я тут же трясу головой, стыдясь, что даже допустила подобную мысль. Это нелепо и невозможно! Вырастить крылья было бы почти столь же вероятно.
«Тебе нездоровится?» – спрашивают передо мной руки Наставника Чэня.
Я замечаю, что продолжаю зажимать уши ладонями, и поспешно опускаю руки.
«Просто голова болит, – вру я. – Пустяки».
Его пристальный взгляд на несколько секунд задерживается на мне, а потом переходит на мою работу. Даже мне самой видны ее недочеты. Мне становится еще более неловко, когда он сам берется за кисть и исправляет часть огрехов. Закончив, он велит