Джокер старого сыскаря. Юрий ШуруповЧитать онлайн книгу.
в краеведческий музей, а незадачливого похитителя взял на поруки и устроил на хорошую работу. На том дело закрыли.
И вот теперь, десять лет спустя, Тимофей Кузьмич вспомнил о переданной ему школьниками записке. Она наверняка должна была сохраниться в деле. Своими соображениями Репнин поделился с зятем:
– Ты, Шура, подними это дело и посмотри записку. Задницей чую, кто-то о ней ещё прознал, не иначе. Слушай… – Тимофей Кузьмич возбуждённо закрутил по привычке левый ус. – А что если кто-то из тех ребятишек?.. Да нет, не должно бы…
– Исключать ничего нельзя, Тимофей Кузьмич. Вы же сами меня всегда предупреждаете об этом. И правильно! Я обязательно прослежу житьё-бытьё тех школьников за последние десять лет.
– Проследи, Шура, проследи, – согласился Репнин. – Только пока молча. Всякое, понимаешь, может случиться, задницей чую. Наше дело такое…
Больше своими мыслями Тимофей Кузьмич не стал делиться ни с кем. Он не любил раньше времени выставлять появляющиеся версии на всеобщее обсуждение, а тем более вести их разработку, пока сам окончательно не уверится в реальности возникших предположений.
Глава 3. Встреча старых друзей
Звонок в дверь отвлёк художника-реставратора Павла Николаевича Кузнецова от компьютера, за которым он обрабатывал фотоснимок копии «Чёрного квадрата» Малевича, поступившей вчера в его мастерскую на реставрацию. Полотно в общем-то неплохо сохранилось для своего девяностолетнего возраста, но его владелец, молодой напористый обладатель дедова наследства, как он заявил при регистрации заказа, настаивал на необходимости косметического поновления. Причём срочно. Ну что ж – кто платит, тот и музыку заказывает.
Сунув ноги в поношенные тапочки, без которых для Павла Николаевича немыслимо было пребывание в домашних условиях, и на ходу заправляя рубашку в вылинявшие джинсы (в отличие от тапочек, мужской халат в этом доме с презрением отвергался как верх мещанства, с детства ненавистного), он заторопился в прихожую.
– Привет, старик! Не ждал? А я в вашем районе по случаю оказался, и дай, думаю, забегу. Давно не виделись.
– Здорово, Серж, проходи… Конечно, не ждал. Тебе и позвонить-то лень, а не то что объявиться собственной персоной. Снимай свои меха, проходи.
Чтобы не мешать другу раздеваться в крохотном коридорчике, Кузнецов вернулся в комнату, служившую и гостиной, и кабинетом одновременно, и с нетерпением стал ждать гостя.
– Ну наконец-то! Дай хоть поглядеть на тебя. Считай, с весны не виделись.
Сотрудник городской «вечёрки» Сергей Михайлович Шведов ни характером, ни внешностью не походил на своего друга – высокого, сухопарого художника Кузнецова, который, несмотря на недавно стукнувшую сорокапятку, оставался по-прежнему импульсивным жгучим брюнетом с едва пробивающейся сединкой на висках. Зато умеренная полнота, заметно поредевшая сивая шевелюра, подпираемая неброскими бакенбардами, и серебристая щётка аккуратно подстриженных усов на волевом