12-я танковая дивизия СС «Гитлерюгенд». Роман ПономаренкоЧитать онлайн книгу.
танковой дивизией».[70] Дальше Витт передал приказ I танкового корпуса СС: 7 июня в 12: 00 разместиться по левую сторону от 21-й танковой дивизии, начать наступление и сбросить врага в море. Нужно сказать, что этот приказ запоздал ровно на сутки, чтобы поддержать атаку 21-й танковой дивизии у Перира, а возможность нанести удар по плацдарму в момент, когда союзники еще не смогли толком закрепиться, была попусту потеряна.
В ответ на это Мейер, «щеголеватый полковник», как назвал его один из офицеров, присутствующих в бункере, тут же заявил, что не намерен задерживаться ни на одном рубеже вплоть до выхода на побережье.[71] Правда, Фойхтингер не разделил его оптимизм. Так что немудрено, что самоуверенный Мейер произвел на Фойхтингера крайне негативное впечатление. Он вспоминал: «Я объяснил Мейеру ситуацию и предупредил его, что противник силен. Мейер изучил карту, повернулся ко мне и самоуверенно заявил: “Мелкая рыбешка! Утром мы сбросим их в море!”»[72]
Свой командный пункт Мейер развернул на западной окраине Кана, в небольшом кафе в Сен-Жермен-ла-Бланш-Эрб. Накануне Кан был подвергнут сильному налету авиации союзников, местами он еще горел, а улицы были завалены обломками. Важно отметить, что налету подвергся мирный город, в котором не было немецких воинских частей, разве что пост жандармерии. В итоге Мейер пустил свои силы в обход города. На основании полученного приказа Мейер в 03:00 отдал своим командирам устные приказы готовиться к атаке.
Всю ночь эсэсовцы собирались с силами, прибывал батальон за батальоном. Группа Мейера заняла позиции на линии Франкевиль – Отье. Прибывшие роты прямо после трудного марша начали окапываться на местности и оборудовать позиции для артиллерии. I батальон занимал правый фланг и соседствовал с 21-й танковой дивизией (между Эпроном и Ла-Фоли), II батальон сконцентрировался в районе Сен-Контест, а III – занимал левый фланг, перекрыв дорогу Кан – Байе. По одной танковой роте находилось на правом и левом флангах, а полковая артиллерия расположилась к югу от Кана. III артиллерийский дивизион Карла Бартлинга (150-мм орудия) развернули на северных окраинах Кана;[73] в 09:00 Бартлинг доложил Мейеру, что его орудия готовы к открытию огня. Задерживалось лишь прибытие танков, первые машины II танкового батальона появились лишь около 10:00.[74] Карл-Хайнц Принц доложил, что в данный момент имеет 50 танков Pz-IV, а остальные прибудут в течение дня и ночи.[75] Танковые экипажи были сильно утомлены долгим ночным маршем, водители засыпали прямо на своих местах.
Свой новый командный пункт Мейер разместил в монастыре в Арденнах. Он был «старой развалиной с большим садом, окруженный высокими стенами из твердого камня. Две монастырские башни господствовали над местностью, обеспечивая великолепный обзор».[76] Одну из башен отдали под наблюдательный пункт III артиллерийского дивизиона, вторую башню Мейер «оставил себе». У монастыря расположился командирский танк Макса
В своих мемуарах Мейер также упоминает и приданный ему минометный дивизион. Что это была за часть, точно не известно, поскольку, как мы помним, 12-й минометный дивизион СС не имел транспорта, чтобы вовремя поспеть к фронту.
Первым из состава батальона на фронт прибыл унтерштурмфюрер СС Герберт Вальтер, адъютант Принца, имевший задание «подготовить» прибытие батальона на фронт. На рассвете 7 июня Вальтер появился на командном пункте 716-й пехотной дивизии. Никто не проверил его документы: «Я мог бы быть врагом и пройти туда с ручными гранатами». Впрочем, в штабе ему помочь ничем не могли – карты сектора у них отсутствовали, а обстановка была неизвестна.