Полет орла. Валентин ПронинЧитать онлайн книгу.
год за успехи в учении он произведен в сержанты. А на будущий год вознамериваемся мы произвесть его штык-юнкером в конную артиллерию. Старайся, кадет, догоняй брата.
III
Конноартиллерийские роты вызывали интерес не только у военных, но возбуждали внимание всей столицы. Начальник артиллерии, генерал-фельдцейхмейстер князь Платон Александрович Зубов показывал двору свои заботы о русской артиллерии. Мелиссино тоже хлопотал о ней, придумывая для офицеров особенно яркий и красивый мундир. Конная артиллерия стала модным войском и петербургский beau mond[2] съезжался любоваться на образцовый кадетский строй. В конную артиллерию назначались офицеры, имевшие прямые заслуги и репутацию отличных мастеров своего дела, георгиевские кавалеры, ну и люди с особой протекцией, а также, по-просту говоря, красавцы.
Сеславиным природа не отказала в привлекательной внешности, протекция же их была самого высокого уровня: их знал (через своего старого гатчинского офицера) сам цесаревич. А после смерти императрицы нетерпимый к другим, Павел превратился в их покровителя. Братья Сеславины искренне радовались, когда увидели через год брата Петрушу в щегольском красном мундире с черными лацканами, с золотым аксельбантом, в шляпе с белым плюмажем. И хотя сменивший на престоле свою нелюбимую мать император Павел доводил армию до изнеможения шагистикой и фрунтом, артиллерии он благоволил. При нем заменили громоздкие екатерининские пушки более совершенными орудиями, легче и поворотливее прежних.
И тут счастье братьев Сеславиных особым образом воплотилось в милостивую склонность императора Павла.
Однажды февральским солнечным днем кадеты играли на дворе в снежки. Более старшие катались позади корпуса на коньках. Офицеры разъехались по домам обедать. Внезапно часовой у ворот вскинул ружье «на караул».
В воротах показались всадники. Впереди ехал полковник маленького роста в высоких ботфортах и треуголке, сдвинутой к самому носу. Этот короткий нос с вывернутыми ноздрями и водянистый, бешено-требовательный взгляд знал в Петербурге каждый.
Фельдфебель, присматривавший за кадетами, помертвел: «Батюшки, царь! А в корпусе ни одного офицера…» Узнав о прибытии государя, все кадеты разбежались.
Павел слез с коня и, широко ступая тяжелыми ботфортами, зашагал к зданиям корпуса. Он с сердитым недоумением вертел пудреной головой в треуголке, короткий нос его яростно фыркал. Император тщетно ждал обычного церемониала: торжественной встречи и рапорта. Сопровождавшие императора офицеры поотстали на всякий случай, опасаясь находиться рядом с ним при взрыве необузданного царского гнева, последствия которого бывали для окружающих плачевными.
В эту минуту один из юнцов, игравших в снежки, смело направился к разгневанному царю. Подойдя «журавлиным шагом», кадет громко отрапортовал о состоянии дел в корпусе. Павел смотрел на него насупившись. Но вдруг отрывисто захохотал и
Beau monde – высший свет.