Спецслужбы СССР в тайной войне. Владимир СемичастныйЧитать онлайн книгу.
во второй раз и сообщили чиновнику, что младенцу уже две недели, тот заявил в ответ: «Вы мне можете говорить, что угодно. Но вы пришли 15 января, и я напишу „15 января”». Вот так я «родился» второй раз – уже 15 января. Так и в паспорте записано.
Я был последним крещеным членом нашей семьи. До моего рождения семья придерживалась православной веры. В доме висели иконы. Обе бабушки ходили в церковь.
Все изменилось в год моего появления на свет: в январе 1924 года умер Владимир Ильич Ленин. Партия призвала к массовому вступлению в ее ряды. Отец откликнулся на этот призыв и стал коммунистом. Это не было результатом глубокого изучения марксистской теории и его идейной убежденности. Просто отец посчитал, что Родина в нем нуждается, и сделал этот важный для себя шаг.
После вступления в партию отец сказал матери, что икон в доме больше не будет. О моем крещении он не знал или сделал вид, что не знает. Но в церковь меня не водили. Божьи заповеди, религиозные догмы я не изучал. Я не могу сказать, что я был «воинствующим безбожником» и отрицал религию потому, что она отвергалась коммунистами. Я просто не имел о ней представления так же, как и тысячи людей, родившихся в мое время или позже. Нас воспитывали иначе. Религия была мне совершенно чужда. У меня была своя вера, которая имела свою атрибутику, своих апостолов-вождей, свою иерархию.
Когда мне было пять лет, семья переселилась на станцию Удачная Межевского района Донецкой (тогда Сталинской) области. Отец как партийный «выдвиженец» был назначен заведующим мельницей.
Такие мельницы строились немцами на Украине вдоль железных дорог еще при царе. Расплачивались за них по договору мукой. Мельницы были добротные, в пять-шесть этажей, хорошо оборудованные. На территории размещались большие склады, элеватор и жилье для управляющего и других работников. Вокруг домов посажены фруктовые деревья. Это были своего рода оазисы в глухом деревенском бездорожье.
В весенне-осеннюю хлябь провезти муку с мельницы на станцию, расположенную в ложбине, было почти невозможно – не пропускало вязкое черноземное месиво.
Тогда на Украине проживало много немцев. Во всем Советском Союзе их насчитывалось около двух миллионов. В автономной республике на Волге – примерно двести тысяч. Остальные разбросаны по всему Союзу. В Красноармейском районе было несколько немецких колоний.
В Удачной, недалеко от мельницы, располагалась немецкая колония. Там был хороший колхоз «Роте Фане» («Красное знамя»), в котором выводили лошадей и где работала своя небольшая мельница. Оттуда отец и взял к себе мирошником Клейна.
Мы дружили с этой немецкой семьей, часто ходили друг к другу в гости. Сын Клейна Миша был моим другом. У Клейнов был хороший сад и прекрасные цветы. Я помню, что мать Миши умела извлекать кончиком языка любую соринку из глаза. Однажды она таким образом извлекла маленькую стружку из глаза моего брата.
Заведующему мельницей полагалось заботиться о благоустройстве своего хозяйства. По инициативе отца около мельницы построили