«Мой лучший друг товарищ Сталин». Эдвард РадзинскийЧитать онлайн книгу.

      В марте 1939 года состоялся XVIII съезд партии.

      Как сообщил Спортсмен, в рейхсканцелярии внимательно прочли анализ речи Кобы на этом съезде, отосланный фюреру послом Шуленбургом.

      Посол обратил внимание фюрера на то, что речь Кобы впервые больше направлена против Англии и меньше – против Германии! Более того, Сталин объявил, что СССР собирается проводить и впредь политику мира и укрепления отношений со всеми народами. И не даст втянуть себя в конфликты странам, привыкшим загребать жар чужими руками. «Мы не позволим делать из нас пушечное мясо для капиталистических государств».

      Когда я прочел ему сообщение моего агента, Коба поморщился.

      – Это уже вчерашний день. Не ловишь мышей, Фудзи! Человек Лаврентия сообщил из Рима… – Он взял со стола донесение: – «16 апреля Муссолини… – (с которым у нас были нормальные отношения), – во время встречи в Риме с Герингом заявил, что следует приветствовать сближение с Россией. Он сказал, что «национал-социалисты в своей борьбе против капитализма и плутократии имеют цели, общие с Россией»…

      Надо было видеть усмешку Кобы, когда он прочитал эти слова.

      – Поразительно, – сказал я.

      – Да нет, закономерно. Нас настойчиво приглашают на танец, Фудзи.

      Он походил по кабинету, на лице его было то самое опасное раздумье.

      Я в ужасе понял: он решался… Решался принять приглашение на этот проклятый танец! Все мои радикалы-агенты, работавшие на СССР как на последний истинный оплот борьбы с фашизмом, простившие нам за это террор и процессы, перестанут работать, покинут нас! Обрушится моя сеть!

      И каково же было мое изумление и радость… Именно в этот момент в кабинет вошел Литвинов – нарком по иностранным делам, который традиционно считался сторонником антигитлеровского союза с западными демократиями.

      Коба объявил ему, что сегодня же примет посла Англии…

      – В связи с аннексией Чехословакии мы предложим Англии и Франции незамедлительно подписать военную конвенцию. Подписавшиеся должны будут гарантировать, – все так же странно усмехаясь, говорил Коба, – безопасность всех государств Центральной и Восточной Европы, которые считают для себя существующей угрозу со стороны Германии. Мы будем рады, если к конвенции присоединится Польша. Сейчас на Политбюро, Максим Максимович, вы доложите о нашей очередной мирной инициативе, направленной против возможной агрессии Гитлера. У вас есть тридцать минут, чтобы подготовить сообщение.

      Когда Литвинов вышел, Коба посмотрел на мое счастливое лицо.

      – Какой же ты болван… – и прыснул в усы. – Да люди Лаврентия куда дельнее твоих. Только что он пришел, но уже наладил дело! Ну хоть что-нибудь дельное