Тень Эндера. Орсон Скотт КардЧитать онлайн книгу.
двенадцати и тринадцати лет, которые наводили страх на улицы Роттердама. Конечно, взрослые – нищие, воры и проститутки – на малышню не обращали внимания, разве что иногда отвешивали пинка, чтобы те не путались под ногами. Но ребята постарше, которым такие пинки тоже доставались, были сильнее малышей, а потому смотрели на них как на законную добычу, за счет которой можно поживиться. И каждый раз, когда банда Проныры находила что-нибудь – особенно если это был надежный источник мусора и объедков, что сулило возможность заработать несколько грошей или набить желудки, – ребятишкам приходилось быть настороже и прятать свою добычу, так как юные хулиганы с радостью отнимали у них те ничтожные запасы еды, которые малышне удавалось достать. Грабить мальков было куда безопаснее, нежели воровать в лавках или у прохожих. Кроме того, по мнению Проныры, грабеж малышей доставлял хулиганам истинное наслаждение. Им нравилось унижать младших, нравилось бить их и под испуганные вопли отнимать скудное пропитание.
Так что, когда тщедушный ребенок, на вид не старше двух лет, с трудом влез на мусорный бак, стоявший на противоположной стороне улицы, бдительная Проныра его тут же засекла. Малышу грозила голодная смерть. Нет, больше того – он уже умирал от голода. Тонюсенькие ручки и ножки, суставы которых казались непропорционально большими. Вздувшийся животик. И если голод не убьет его в ближайшие же дни, он все равно погибнет от холода надвигающейся осени, так как одежонка у него худая, да и она расползается на тощем, крохотном тельце.
Даже странно, что Проныра уделила мальцу столько внимания. Но эта кроха глядела на нее совершенно осмысленно. Ребенок смотрел на окружающее каким-то необычайно проницательным взглядом. Ничего похожего на ступор живого трупа, который уже и еды не ищет, которому даже не надо искать теплого местечка, чтобы прилечь и сделать последний глоток вонючего роттердамского воздуха. В конце концов, смерть в этом городе не так уж сильно отличается от жизни. Всем известно, что Роттердам если и не столица, то главный морской порт у врат ада. Единственная разница между жизнью в этом городе и пребыванием в аду заключается в том, что первая, будучи тоже проклятием, все ж не вечная.
Малыш… Что он делает? Еду он не ищет. К прохожим не присматривается. Да и правильно делает – все равно никто малышу не подаст. А чего подавать-то, когда первый же встречный ребенок постарше тут же отнимет у него еду? Если эта кроха хочет выжить, пусть ползет за более взрослыми искателями объедков, пусть облизывает грязные обертки от выпечки, подбирает последние, не замеченные первооткрывателем крупинки сахара и муки. Этому малышу ничего тут на улице не светит.
Разве что его возьмет к себе какая-нибудь банда… Однако на банду Проныры он может не рассчитывать. Такой ей и с приплатой не нужен. На хрена ей этот бесполезный лишний рот, когда ее собственная малышня и без того еле держится на грани голодной смерти?
Видно, он собирается попрошайничать. Будет, стало быть, клянчить и хныкать. «Но такое нытье может подействовать только