Мобильные связи (сборник). Мария АрбатоваЧитать онлайн книгу.
Миша, которому предложили бесплатно спеть; принимал солидные позы, бросался на шею действующим и потенциальным членам клуба; короче, трудился, как начинающий продавец обуви под тяжелым взглядом старшего продавца. Информация об автопробеге словно легла на его плечи тяжелыми звездами погон, но об этом догадывался только он, а остальная часть «Экзотики» была к этому глубоко равнодушна. Правда, видя меня возле «паккарда-кабриолета» 1929 года, представители СМИ начинали щелкать затворами фотоаппаратов и задавать самые идиотские вопросы. И я с занудством экскурсовода начинала: «Неужели вам не известно, что мы с председателем клуба „Колумб“, Вениамином Козловым, являемся сопрезидентами автопробега Москва – Красноярск – Москва?..»
Конечно, самым ярким событием фестиваля был приезд Миши. Он, конечно, заявился только на вип-прием и, конечно, опоздав на сорок минут. Потом, конечно, начал бросаться на нужных людей самыми причудливыми способами. После того как местный глубоко нетрезвый префект со сцены пообещал проспорить миллион долларов на какую-то автомобильную тему, Миша поперся на сцену за данным миллионом. Сначала долго бодался с охраной префекта, потом долго бодался за микрофон с ведущим, потом долго бодался за миллион с префектом – и вместо миллиона получил визитку. С этой добычей торжествующе вернулся за стол, подмигивая и утверждая, что «всех сделал».
Потом завис на главе байкеров Хирурге вслед за тем, как я восхищенно отозвалась о качестве фигуры последнего. Вернувшись от Хирурга, скривился и многозначительно сообщил:
– Да он даже мединститут не закончил, тоже мне хирург!
Видимо, это ухудшило фигуру Хирурга и улучшило собственную фигуру в Мишиных глазах, и от моих глаз он ждал того же.
Не найдя возможности ни спеть, ни познакомиться с полезными людьми, ни заняться сексом со мной, Миша быстро заскучал и начал звонить по мобильнику. Тут я еще подвергла его остракизму на тему понравившейся машины:
– Хочу такую от тебя в подарок…
И Миша совсем занервничал, засуетился, заволновался, что куда-то опаздывает. Потом мы почему-то отошли от выставки и громким матом выясняли отношения на свободном куске летного поля. Помню, что это было очень кинематографично, хотя и не конструктивно. Я не испытывала к Мише чувств, которые могли тянуть на подобное выяснение. Но он, с одной стороны, обожал разборки с женщинами, с другой – ощущал себя глубоко униженным от того, что на таком огромном аэродроме и в такой огромной стране он никому не интересен, включая собственную даму сердца.
Мирил нас Веня. С одной стороны, он тоже обломался на теме значимости: никто на целом аэродроме не увидел его новых звезд на погонах, и Миша выглядел для него социально-близким. С другой – считал меня жестокосердой стервой, способной высказать мужчине все, что думает, потому как стерва от мужчины материально независима. Себе по жизни он в принципе нарисовал меловой круг и всегда спрашивал про предлагаемых мною для знакомства нормальных баб:
– Зачем я ей? У нее все