Саломея, или Приключения, почерпнутые из моря житейского. Александр ВельтманЧитать онлайн книгу.
без торгу.
– О, как дорого, нет! А эта?
– Это сибирский грош… Теперь уж и они редки».
– Ну, хочешь за обе пятьдесят рублей?
– Как можно!
– Больше не дам.
– Для первого знакомства, извольте!
Заплатил деньги, отправился к другому литератору, который между прочим похвастался собранием редких автографов.
– Ах, у меня есть собственноручные записки всех великих людей прошлого столетия и», между прочим, кажется, письма царевны Софии.
– Как это любопытно! позвольте мне взглянуть.
– Сделайте одолжение! Да не угодно ли вам посетить меня сегодня ввечеру, я бы вам показал кстати альбом рисунков одной дамы: все лучшие живописцы Европы рисовали для нее.
– Сегодня, право, не могу; завтра, если можно…
– Как жаль, завтра она уезжает. Хоть на минутку заезжайте.
– Очень хорошо.
Вот Михайло Памфилович поскакал к одному знакомому за автографами, а в один знакомый дом за альбомом.
Этот знакомый дом был дом Софьи Васильевны, в котором мы не были со времени бегства Саломеи Петровны. Петр Григорьевич, убедившись, что дочь бежала, плюнул и сказал жене:
– Вот твое воспитание!
Но Софья Васильевна была в отчаянии.
Желая утешить себя по крайней мере устройством судьбы Катеньки, она послала на третий день за Василисой Савишной.
Василиса Савишна явилась, словно подернутая туманом.
– «Слышала, Василиса Савишна? – сказала Софья Васильевна, залившись слезами.
– Слышала, сударыня! да это чудо какое-то; знаете ли, почему я к вам и идти не хотела?
– Что такое?
– Федор Петрович сквозь землю провалился.
– Как?
– Да так и так.
Эта новость совершенно убила Софью Васильевну. Два несчастия совершились; надо было ожидать третьего. Но вместо ожидаемого несчастья через несколько дней перед домом на улице остановилась роскошная карета, запряженная чудной четверкой гнедых; человек в ливрее вбежал в переднюю и спросил, дома ли господа?
– Кто такой? – спросила нетерпеливо Софья Васильевна. Ей подали два билетика, на одном напечатано было:
«Федор Петрович Яликов», на другом: «Саломея Петровна Яликова».
– Петр Григорьевич! – вскричала Софья Васильевна, бросаясь в кабинет к мужу, – Петр Григорьевич!..
– Что такое, матушка?
Но Софья Васильевна без памяти, без слов упала в кресла, а билетики упали на пол.
– Что такое? – повторил Петр Григорьевич, поднял билетики, взглянул на них и онемел.
– Это что за штуки! – вскричал он, наконец. – Насмешка над отцом!
– Зови их! – произнесла слабым голосом Софья Васильевна; я умираю…
– Их? чтоб нога их здесь не была! – вскричал снова Петр Григорьевич.
Софья Васильевна ахнула и повисла, как мертвая, на креслах. Петр Григорьевич от испугу позабыл о своем гневе, кричит во все горло:
– Эй, люди! воды! Зовите Саломею Петровну!..
Вскоре явилась и вода и Саломея