Русский Ришелье. Александр ГуринЧитать онлайн книгу.
и отважный украинский гетман Богдан Хмельницкий бились с польскими войсками, чтобы вернуть Московскому царству Смоленск, воссоединить с Великой Русью Малую и Белую Русь. Проливали кровь, одерживали победы, а когда совсем ослабили неприятеля, то, как снег на голову, свалился на Польшу Карл X, прогнал обессилевшего от прежней войны Яна Казимира в немецкую землю и объявил, что намерен быть королем и шведским, и польским одновременно. Проницательный друйский воевода Афонька Ордин-Нащокин доносил: по данным его разведки, кичливый швед уже обещал литовскому гетману Радзивиллу вернуть все земли в Беларуси, занятые московской ратью. О чем шведский король тайно переписывался с гордым Богданом Хмельницким, в Москве также было известно: швед предлагал гетману украинскую корону, лишь бы тот разорвал союз с Москвой. Алексей Михайлович даже не знал, что важнее – унять Карла X (ведь могущественный сосед – король Швеции и Польши одновременно – был России не надобен) либо вернуть выход к Балтийскому морю, который десятки лет назад дядя Карла X, легендарный шведский воитель Густав Адольф, отнял у России в Смутное для нее время. Что же касается Польши, если ее королем объявил себя скандинав, почему бы не попытаться властвовать в Варшаве ему, царю Алексею?
Скрипнула дверь – на пороге стояла одна из красивейших женщин России Мария Милославская-Романова – милая супруга Алексея Михайловича, которую он сам, по любви, без малейшего политического расчета выбрал себе в жены. Царица кротко взглянула на своего мужа и господина, поинтересовалась:
– Государь, не пора ли нам идти к заутрене?
При ее взгляде, нежном и любящем, царь вновь ощутил смущение. Подумал сердито: «А все получилось из-за того, что спим в разных постелях!»
Да, царь, обладавший огромной властью, не имел права, коим пользовался любой из его подданных: незаметно для других припасть к любимой супруге. По старинному обычаю, каждую ночь в опочивальне царя дежурили два знатных дворянина-спальника, готовые защищать царя, кликнуть лекаря при болезни, подать воды. Выходили они лишь тогда, когда к государю приходила царица. Но чтобы она явилась, необходима была целая церемония. Самодержец всероссийский отправлял слугу в покои царицы и тот при боярынях объявлял: мол, государь желает видеть государыню[4]. Понятно, что наутро после такого публичного приглашения все во дворце знали: а царь-батюшка провел приятную ночь…
Осенью, когда холодные дожди мешали предаться царскому развлечению – соколиной охоте (Алексей Михайлович так увлекся ею, что даже книгу самолично написал «Устав соколиной охоты»), царь повадился вызывать в постель жену каждый вечер. Но уже через несколько дней застеснялся пересудов и перестал звать супругу к себе столь регулярно. Однажды промозглым вечером спальники помогли государю раздеться, и он приготовился почивать. Но сон не шел, царь ворочался на мягкой перине и с досадой размышлял: «А зря не позвал Марию. Чего стесняться, государь я или нет, могу делать все, что заблагорассудится!
Без вызова бедная супруга не могла получить от мужа усладу.