Шанс для динозавра. Александр ГромовЧитать онлайн книгу.
за экзерцицией князя. Новобранцы очень старались не оплошать, в результате чего то и дело спотыкались на ровном месте, роняли аркебузы и путали строй. В мире, где родился князь Барини Первый, он же Толя Баринов, это явление носило краткое название – «визит-эффект». Здесь до такого еще не додумались, и если солдат плохо выполняет команды и даром жжет порох – виноват, безусловно, офицер. Вот почему лейтенант багровел, кусал от злости ус и старался взять глоткой. Получалось не очень.
Князь ничего не сказал. Князь просто-напросто взял аркебузу из рук растерянного молоденького солдата, занял его место в последнем ряду и, переступая маленькими шажками вперед вместе с шеренгой, без суеты, но быстро зарядил оружие – засыпал в дуло пороховой заряд, вложил пыж и пулю, утоптал шомполом, подсыпал пороху в затравочное отверстие, дунул на фитиль… Выпалив в свою очередь, быстро отошел в последний ряд, вернул солдату оружие. Улыбнулся отеческой улыбкой: вот так, мол, надо. И дивно: дело явно пошло на лад, и никто больше не ронял аркебуз, и мешки с тряпьем стали вздрагивать чаще…
Говоря по совести, мало что приходилось выдумывать с нуля. Тактику залповой стрельбы Барини вчистую стянул у испанской пехоты, латы и шлемы кавалерии – у «железнобоких» Кромвеля. Об артиллерии он знал мало, но не нужно быть гением, чтобы после нескольких неудач освоить литье орудийных стволов вместо склепывания их из железных полос и нарисовать на бумаге лафет – частью по памяти, частью из соображений здравого смысла.
Не видать бы Унгану независимости, если бы не бомбарды новейшего образца, лишь по инерции называемые бомбардами, а не пушками. А много ли их участвовало в битве при Лейсе? Теперь совсем иное дело: Литейный двор работает день и ночь, только успевай подвозить медь и олово, крутятся от водяных колес сверла величиной с хорошее бревно, растачивая каналы орудийных стволов, крутятся малые сверла для ручного оружия, резчики едва успевают изготавливать ложа и приклады для стволов аркебуз, что лежат под навесом, как дрова, каторжники добывают все больше руды, в предгорьях Холодного хребта стучат топоры, вырубая последние леса…
Унган готов к большой войне.
Как всегда, хотелось большего. Чтобы армия выступала в поход с двумя сотнями бомбард, и чтобы в ней не осталось ни лучников, ни косолапых горе-вояк с рогатинами и лесорубными топорами. Вообще по возможности долой ополчение! Разве что в обоз. В строевых частях – только аркебузиры, пикейщики, артиллеристы и конница. Всех выучить, гонять до седьмого пота. Этот мир еще не знал армий, преобразованных муштрой в продолжение руки полководца. Будет такая армия. Еще не завтра, но будет.
Недостатки попадались Барини на каждом шагу. Плохо идет обучение новобранцев. Еще мало бомбард, аркебуз, пороха. Свинца для пуль – и того мало. Чванлив и бестолков младший и средний командный состав. Мелкие дворянчики, радуясь ослабевшей при Барини власти старой аристократии, пролезли на офицерские должности, а сами немногим лучше. Даже казнями трудно заставить интендантов приворовывать, но не воровать. Князь часто вспоминал определение войны,