Я – кубик Рубика! Стихи. Эссе. Аркадий ТимофеевЧитать онлайн книгу.
align="center">
Посвящения
Моему деду, Пастухову Василию Васильевичу
Знаешь, когда мы окончательно теряем дорогих нам людей? Когда больше не ощущаем боли от их потери.
Лорен Оливер. (Делириум)
Сегодня ровно двадцать лет,
Как ты покинул белый свет.
Не дашь на мой вопрос ответ,
Твой мудрый не услышу я совет.
Тебя мне в жизни не хватает.
Сквозь пальцы время утекает,
И только Господь Бог и знает,
Где в небесах твоя душа летает.
Но знаю, всегда ты где-то рядом,
Ты смотришь добрым взглядом
Со старых фото, сделанных давно.
Но всем уйти когда-то суждено.
Юрию Вениаминовичу Никулину
(и другим цирковым артистам жанра клоунады)
Следующий стих я посвящаю одному из моих самых любимых актёров кино и артиста цирка, Герою Социалистического труда, участнику Великой Отечественной войны, народному артисту СССР Юрию Никулину. Также этот стих посвящен всем людям одной из почитаемых, древних и сложных профессий, такой как клоун. Можно вспомнить великих клоунов – Олега Попова, Карандаша (Михаил Николаевич Румянцев), Леонида Георгиевича Енгибарова, Вячеслава Ивановича Полунина и многих других, ведь вызвать у человека смех и доставить радость дано не каждому. Уже во времена Плиния Старшего в древних литературных источниках встречается упоминание о «прародителе» клоунов – шуте при дворе эллинистического царя Птолемея I. Шут был символическим близнецом короля. Шуту позволялось больше чем кому-либо, под видом шутки он мог говорить о том, о чём другим было не дозволено.
Старый «рыжий» клоун…
Клоун, ради того, чтобы развеселить других, ты можешь причинить боль самому себе, но ты никогда не причинишь боль другому, чтобы сделать себя счастливым. Фильм "Моё имя Клоун" (Индия)
Заплакал постаревший «рыжий» клоун,
Устало сев на тумбу на манеже,
Антре прощальное сыграл сегодня в шоу,
В своей потертой и цветной одежде.
Смешил он сорок лет людей,
Пришла пора со всеми попрощаться.
Клоун сильно любил детей —
Вечерами в цирке с ними встречаться.
Софиты погашены, туш оркестра утих,
Цирк давно опустел, и публики нет.
Усталой рукой он снимает парик,
Грим стирая, а под ним уже – дед.
Звали в цирке его клоуном Коля,
Имя в жизни носил Николай Иванов.
Овации, слезы – такова его доля.
Не одеть ему снова красных штанов…
На опилки манежа слезы капали с гримом,
«Рыжий» стал «белым» на время,
Лицо париком вытирая, как в пантомиме.
Но дети в чудеса до сих пор его верят!
В ушах – детский смех, хоть и тихо кругом,
Закрывает глаза, а зал рукоплещет.
К нему в гости пришли они в родной дом,
На канате, смеясь, он, жонглируя, блещет.
Спотыкаясь и падая,