Не время для славы. Юлия ЛатынинаЧитать онлайн книгу.
и одному из тех, кого он расспрашивал, отстрелили половину пальцев, а другого и вовсе чуть не убили. Магомед-Расул был очень возмущен таким поведением Джамалудина.
– Мы живем в правовом обществе. – говорил он. – Нашим делом занимаются во всех структурах! Мы подключили к этому даже замглавы ФСБ. А ты ведешь себя, как бандит!
В конце концов Джамалудин дознался, кто украл Заура, и оказалось, что это был Бувади Хангериев. Заур вернулся домой, отощавший, бледный, похудевший на тридцать килограмм, и первое время Магомед-Расул был страшно испуган, что кто-нибудь из них, Заур или Джамалудин, дознались об истории с Бувади, но видимо Бувади убили до того, как он заговорил, а может, это и не имело значения.
Когда Заур стал мэром Бештоя, он купил Магомед-Расулу должность ректора Торбикалинского государственного университета. Из убежденного коммуниста Магомед-Расул стал набожным человеком и каждую пятницу ходил в мечеть. Теперь Магомед-Расул не любил вспоминать, как красный шариатист Кемиров устанавливал советскую власть в Торби-кале. Зато почти все свои застольные речи Магомед-Расул начинал так:
– Наш предок Амирхан Кемиров делал намаз на заседаниях Совнаркома.
Магомед-Расул постоянно сетовал на падение уровня образования среди молодежи. Он объяснял это оскудением нравственности, и брал деньги за поступление в университет.
Когда Заура назначили президентом, он поручил Магомед-Расулу «Аварнефтегаз», так как он не мог допустить, чтобы про него говорили, будто он ни во что не ставит родственников. Это считалось неприличным в республике, если человек забывал о родственниках и не помогал им. Магомед-Расул был не очень-то доволен этим назначением, потому что он рассчитывал стать председателем парламента.
Заур не забыл распорядиться: когда Кирилл проснулся и вышел из гостевого домика, на дорожке, возле длинного бронированного «мерса», улыбались два охранника в камуфляже.
Кирилл узнал в них близнецов Абрека и Шахида. Два года назад эти ребята уже охраняли его. Тогда они были похожи как две капли воды: черноволосые, оливковокожие, с веселыми глазами, бегающими, как грачи, и влажными пухлыми губами над еще не успевшими обрасти подбородками. Они и сейчас были ушко в ушко, ресница в ресницу, но только уже никто не спутал бы Абрека с Шахидом: у Абрека было две руки, а у Шахида после Красного Склона осталась одна.
Впрочем, Шахид управлялся с ней с невиданным проворством, как иной не управляется и с десятью, и Кириллу в дальнейшем не раз приходилось видеть, как Шахид одной рукой держится за руль, переключает коробку скоростей и одновременно ухитряется посылать смс-ки.
Они обнялись, и Кирилл сказал, что он хотел бы съездить в Бештой.
За полтора года город прирос особняками и магазинами. На пустыре за центральным рынком рабочие перекрывали стеклянную крышу супермаркета, но на самом рынке по-прежнему царили толчея и гам. У входа висели черные футболки с портретами Джамалудина. Кирилл вдруг сообразил, что неплохо бы