«Спартак» и другие. Евгений ЛовчевЧитать онлайн книгу.

      Вскоре все решилось, мы с Сергеем перешли в «Спартак», а я с первого же матча попал в основной состав. Не потому, что играл так хорошо, просто Анатолий Крутиков, легенда клуба, игрок, который в 60-м выиграл со сборной СССР первый Кубок Европы, порвал ахилл.

      Пропуском в основной состав стала одна фраза Старостина. Моим козырем была скорость, и как-то на сборе в Гаграх мы играли с «Днепром». Форвард соперника с центра прорвался один к нашим воротам, я же сумел прибежать со своего края в центр и в подкате выбил мяч, подстраховав центрального защитника.

      Хорошо помню возглас Старостина, который стоял за воротами:

      – Ну скоростина!

      Но то было на сборах, а до них тренироваться мы начали на улице Воровского, в центре Москвы. Мы с Ольшанским зашли в раздевалку, переодеваемся и слышим, старшие подкалывают:

      – Маски, откройтесь, кто вы?

      Атмосфера была демократичной, но работе это не мешало, вкалывали по-взрослому, нагрузки были серьезные. И в Москве, и уже на сборах в Сочи: в дождь в грязи разыгрывали квадраты пять на пять на полполя. Кроссы чумовые, скоростная работа. С утра до вечера на мраморном, оно же гаревое, поле.

      Не до тактики, готовили сначала мышцы, и я именно там почувствовал – вот он, большой футбол, команда мастеров.

      Болельщики часто спрашивают – сколько футболисты зарабатывали в советское время? Ставки у всех команд высшей лиги были одинаковы. По-моему, в команде имелось 13 ставок по 180 рублей, несколько по 110 рублей и стажерские – по 60 рублей. Но самое главное – премиальные, которые зависели не столько от результата, сколько от кассового сбора за билеты. Все деньги делились между клубами в следующей пропорции: 45 % получала проигравшая команда, 55 % победившая.

      Из этих 55 % 45 забирал клуб, а 10 делили на премии игрокам. После попадания в сборную ставка в клубе увеличилась до 300 рублей. А еще были и премиальные, и в сумме доходило до 500 рублей – большие по тем временам деньги для 20-летнего пацана. Для справки – рабочий в то время зарабатывал около 120 рублей. Согласитесь, разрыв между обычным рабочим или служащим и футболистом не был столь вопиюще велик, как сейчас. Деньги отдавал родителям, жить продолжал в Алабушево, но все же большую часть времени проводил в Тарасовке, на базе.

      Когда после игр ехал домой на электричке, иногда проводил эксперимент: подсаживался к мужикам, которые возвращались домой с матча, и проводил опрос: а что там в «Спартаке» молодой пацан Ловчев появился, вроде неплохой, как вам?

      В ответ слышал иногда удивительное: что, мол, Женька, вот у него брат в два раза лучше играл, да спился. Стал, как говорится, обрастать легендами.

      Но в этом плане до Васи Калинова мне было очень далеко. Этот парень из Балашихи (играл в местном «Машиностроителе»), полузащитник, пришел в команду в один год со мной – в 69-м.

      Рубаха-парень, юморист. Рассказывал, как после игр «Машиностроителя» футболисты, попив пивка и проболтавшись по Балашихе, договаривались позвонить тренеру. Наберут его по домашнему телефону и говорят:

      – Тренер,