Расследования доктора Гидеона Фелла. Преступный замысел (сборник). Джон Диксон КаррЧитать онлайн книгу.
громкость, на потолке трясется люстра из-за вечеринки на третьем этаже, на Кристофер-стрит орут дети, горячий ветер поднимает над мостовой пыль и бумажки, а на Шестой авеню гудят застрявшие в пробке машины. Грустно. Очень грустно. Он представлял себе своих несчастных друзей, которые околачивались у магазинов спиртных напитков, прожигали время, скармливая медяки игровым автоматам: после поворота рычага они получали за все свои старания – даже если им удавалось дождаться ряда лимонов на экране – сущую чепуху. Сегодня на Шеридан-сквер кто-то из них с сосредоточенностью ученого отмеряет капли джина, падающие в стеклянный кувшин, содержащий полгаллона алкоголя и полгаллона воды. Другие бедняги ожидают с нетерпением, когда уже можно будет начать пить. Затем они забудут об ужине, переспят с чужой девчонкой и получат где-нибудь в глаз. Грустно.
А вот он… Епископ говорил что-то о Фоме Аквинском, и его сын благодушно взирал на него, пока машина неслась по дороге. Вот он…
Это должно прекратиться. Он будет подниматься с петухами (в какое бы время эта чертова птица ни просыпалась). Он будет ходить на прогулки перед завтраком. Он будет рассматривать надгробия, медитировать над увядшим цветком, как те парни, которые пишут об этом эссе, – у них-то не возникает потребности пойти в ближайший паб и надраться.
И он будет внимать деревенским философам, привыкшим излагать писателям местные небылицы. «Да-а, – скажет ему седобородый старец. – Да-а, эт’ двадцать лет уж исполнится на этот день Михаила-архангела с тех пор, как бедняжка Салли Феверли утопилась в пруду в лунную ночь…» Великолепно. Он уже представлял себе, как стоит в сумерках, опираясь на дубовую трость, слушает подобные истории, с грустью взирает на ручей и размышляет о том, как гробят свою жизнь те, кто пьют в больших городах разбавленный джин, а потом совращают невинных девиц в деревне, вынуждая их топиться в пруду. Мысленно Донован уже вознесся до самых вершин добродетели, как внезапно окрик с дороги вырвал его из мира грез:
– Эй! Какие люди!
Хью приподнялся, натягивая шляпу, чтобы солнце не слепило его. Машина поехала медленнее. Они уже находились в деревне, и вокруг потянулись дома. Донован заметил выбеленные временем каменные стены местной пивной с вывеской, на которой была изображена голова быка. Дорога сворачивала налево, к длинному пологому холму. На средине подъема виднелась небольшая церквушка с четырехугольной башней – хоть она и казалась непримечательной, но представляла историческую ценность. Вокруг церкви все поросло цветами, а надгробия кладбища подступали к самому ее порогу. До вершины холма дорога с четверть мили шла прямо. Слева раскинулись акры негустого леса, отгороженные от дороги низкой каменной стеной. А в центре этого природного парка возвышался огромный, пусть и невысокий, каменный дом. Окна, выходившие на восток, отливали багровым в золотистых лучах солнца.
Но возглас доносился не оттуда. На противоположной стороне дороги, прямо у подножия холма,