Катакомбы. Валентин Петрович КатаевЧитать онлайн книгу.
голубое, что-то белое, что-то красное, – треща, как пулемет, так что казалось – с грузовика бьет не один пулемет, а два…
И все скрылось в удушливых облаках сражения.
Когда Матрена Терентьевна, разорвав башмаки и в кровь разбив ноги, подбегала к дому, военный корабль ставил дымовую завесу. Он как бы висел в мрачной туче вечернего моря, поверх плоской крыши хаты, поросшей бурьяном. Четыре языка орудийного огня, четыре ослепительных остроугольных полотнища вырвались из пушек, оторвались, полетели и пропали в клубах мрачного дыма. Залп потряс обрывы. И тут же Матрена Терентьевна внутренним чутьем поняла, что это очень хорошо, что, значит, на помощь атакующим морякам подошел крейсер и открыл по врагу огонь из орудий главного калибра. Она так именно и подумала: "Главного калибра". Четыре снаряда с воем пронеслись над ее головой в степь, и через несколько секунд четыре взрыва потрясли землю с такой силой, что с обрыва потекли вниз ручейки обрушившейся земли и глины.
Она остановилась перед дверью, глубоко передохнула и решительно вошла в хату.
Петя и Валентина молча стояли перед ней.
– Все! – жестко, даже грубо сказала Матрена Терентьевна и решительно ударила рукой по воздуху. – Валентина, собери мальчика, а я пока спущусь вниз.
Валентина кивнула головой. Ей не нужно было ничего больше объяснять. Она стала очень серьезной, сумрачной.
– Мама, а вы там одна управитесь?
– Постараюсь управиться, – сказала Матрена Терентьевна сквозь зубы.
Петя робко, вопросительно смотрел то на мать, то на дочь. Слово "управиться", сказанное матерью с каким-то особенным, жестоким выражением, наполнило сердце мальчика еще большей тревогой. Пока мать возилась в сенях, громыхая жестянками, Валентина поспешно, но без лишней торопливости достала вещи и велела мальчику одеваться.
Вздрагивая при каждом залпе главного калибра и при каждом взрыве в степи, Петя оделся. От пребывания в соленой воде его новый московский костюмчик сел, помялся, как-то весь полинял. В некоторых местах он был порван, но Петя заметил, что его кто-то тщательно, хотя и грубо зашил и заштопал. Несколько оторвавшихся пуговиц были заменены другими. Петины сандалии утонули, когда его выбросило за борт. Вместо них Валентина подала мальчику сильно поношенные, хотя и вполне целые башмаки. Они оказались велики, и Пете пришлось наскоро напихать в них газетной бумаги. Чулок совсем не было. Петя надел башмаки на босу ногу. Несмотря на газетную бумагу, они все-таки были сильно велики. Нога в них болталась, скользила.
– Это ботиночки моего старшего брата, Терентия. Они еще почти совсем новые. "Скороход", – сказала Валентина поспешно, как бы желая предупредить возможные возражения по поводу неудобной обуви. – Терентий сейчас в армии. И другой братишка, Василий, тоже в армии.
Но она напрасно старалась: Петя не выразил никакого неудовольствия. Он понимал, что другой обуви нет и взять ее неоткуда. Не идти же босиком! А то, что предстояло