Катакомбы. Валентин Петрович КатаевЧитать онлайн книгу.
хочешь? – монотонным голосом произнес Колесничук.
Черноиваненко посмотрел на него с удивлением:
– Что ты, милый человек, какой может быть суп? Я пришел окончательно договориться. Ты еще не раздумал? Твоя кандидатура уже утверждена директивными органами. Раису отправил?
– Тише! – прошептал Колесничук, сделав испуганные глаза, и показал головой на дверь в соседнюю комнату. – В том-то и дело, что Рая еще не уехала.
– А что случилось? – понижая голос, спросил Черноиваненко.
– Ничего не случилось. Что ты, женщин не знаешь? – сказал Колесничук одними губами. – Не хочет без меня уезжать.
– Так надо было ее уговорить! – с раздражением сказал Черноиваненко, чувствуя, что дело может сорваться.
– Попробуй уговори!
– Прямо удивительно!..
– Тише!
– Георгий, с кем ты разговариваешь? – послышался из соседней комнаты голос Раисы Львовны, и вслед за тем в дверях появилась она сама.
Ее голова была закутана теплой шалью. Виднелась лишь половина бледного, заплаканного лица с черным глазом. Она держалась одной рукой за висок, а другую прижимала к горлу. Увидев Черноиваненко, она быстро подошла к нему, с отчаянием протянула руку ладонью вверх и заплакала.
– Ты видишь, Гаврик, что делается? – сказала она, не здороваясь и судорожно глотая воздух. – Ты видишь?
– Три дня взрывал свои склады, – по-прежнему монотонно сказал Колесничук, как бы продолжая разговор. – Сегодня утром кончил. Ничего больше не осталось. Чисто. Ночью будем грузиться на транспорт.
– Да… – неопределенно заметил Черноиваненко.
– Извини, я даже забыла с тобой поздороваться, – сказала Раиса Львовна, продолжая смотреть на Черноиваненко неподвижным, заплаканным глазом. – Ты понимаешь?.. Ты понимаешь?..
– Я понимаю, – ответил тихо Черноиваненко и опустил голову.
Можно было понять все и без слов. Он понял, что это последний обед Колесничуков в родном доме. Он понял их душевное состояние. Он понял, как больно, как мучительно трудно они переживают оскорбительную необходимость бросить на произвол судьбы все, к чему они привыкли, и уйти из города, где они родились, где они любили, где были могилы их родителей и их умерших детей. Он понимал и те сравнительно маленькие, но все же такие законные и сильные человеческие чувства, ту обиду, которую испытывали они, в особенности Раиса Львовна, от необходимости расстаться со своим имуществом, честно нажитым за всю их долгую совместную жизнь.
– А я думал, что ты уже давно уехала, – после тягостного молчания сказал Черноиваненко.
Раиса Львовна подошла к Колесничуку, положила голову на его плечо и вдруг тревожно, подозрительно посмотрела на Черноиваненко.
Черпоиваненко понял, что дело осложняется.
– Раечка, – сказал он как можно более мягко и вместе с тем твердо, выйди на некоторое время из комнаты. У нас важное дело.
Увидев