Я, сын трудового народа. Валентин Петрович КатаевЧитать онлайн книгу.
по сторонам конопатым носом.
Девушки не удостоили его ни одним взглядом, целиком поглощенные работой.
– Ноль вниманья, фунт презренья, – многозначительно заметил матрос, мигая хлопцам, напиравшим сзади из сеней.
Девушки оставались равнодушными. Матрос двумя руками снял фуражку и льстиво раскланялся.
– Разрешите до вас зайтить?
– Заходите, если вам интересно, – ледяным тоном ответила хозяйка, не глядя на матроса, и пожала плечом, заодно поправив им сползающий платок. – Мы свою хату ни от кого на замок не запираем.
Она презрительно сложила жесткие губы.
– Очень приятно, – сказал матрос.
Он опять мигнул хлопцам, видно собираясь отпустить по адресу высокомерных дивчат какое-нибудь особенно ядовитое замечание. Но не успел. Сзади на него насели, поддали коленкой, и гурьба нетерпеливых кавалеров с молчаливым смущением вступила в хату.
Когда явился Семен, вечерка была в разгаре. Правда, дух чинного, даже несколько чопорного присутствия все еще царил в хате. Однако кое-кто из кавалеров, наскучив подпирать плечом стенку, подсел, как бы нечаянно, на самый краешек скамьи, шепча своей красавице всякие секреты. В свою очередь и дивчата уже не так прилежно следили за иглой, протыкавшей толстую бумажную канву, и уже не на одном рассеянно уколотом пальце висела смородинка крови. Общее строгое молчание нарушилось. Хлопцы лениво перебрасывались с дивчатами как бы незначительными замечаниями, за которыми иной раз угадывалось столько скрытой игры, что многие щеки уже горели жгучим до слез румянцем.
Даже сама рассудительная хозяйка хаты Любка Ременюк позабыла на минуту свою прялку, прижалась плечом к матросскому бушлату и сидела так, с бледным очарованным лицом, полузакрытыми глазами и блуждающей улыбкой, точно нанюхалась дурману, машинально перебирая дрожащими пальцами георгиевские ленты матросской фуражки.
Семен остановился у двери, незаметно отыскивая глазами ту, ради которой сюда пришел. Но первая, кого он увидел, была… Фроська. Это было так удивительно, что в первое мгновение ему даже показалось, не обознался ли он. Как? Сестра Фроська!
…Два белых гуся, качаясь, идут один другому в затылок, а за ними поспевает босиком по колючкам голенастая девчонка с длинным прутом березы в руке. Под носом запачкано, на голове торчит косичка, тонкая, как мышиный хвост. Именно такой сохранилась в представлении Семена Фроська… И вдруг – на тебе! Сидит теперь эта самая Фроська на вечерке среди взрослых дивчат-невест, такая важная, глазом не сморгнет… Тю, черт, подросла как!
А Фрося и вправду сидела в большой ситцевой кофте, с гребенкой в волосах и с чрезмерной серьезностью четырнадцатилетней невесты старательно подрубала большой старинной иглой мужскую рубаху.
Мало того. Рядом с ней, неловко сложив на коленях длинные руки, сидел лохматый хлопец лет восемнадцати, в белой свитке – видать, не успевший попасть под мобилизацию, – и тревожно смотрел в сторону.
При виде этого Семена разобрал такой смех, что