Кондотьер Богданов. Анатолий ДроздовЧитать онлайн книгу.
ошкуренные бревна отсвечивали медовыми боками. Однако рубили дома наспех – низкие, с неровными углами и стенами. Вместо окон какие-то бойницы.
Богданов покачал головой и притаился за кустами. В деревне было спокойно: ходили женщины, перед домами играли дети, кто-то, работая, заунывно пел. Немцев в деревне нет – иначе матери не выпустят детей из дома. Полицейская засада детей специально выгонит, но женщины в таких случаях ведут себя неспокойно: озираются, стараются держать детей ближе. Ничего подобного не наблюдалось.
Богданов поправил ремни и собрался выйти из леса, как в стороне раздался крик:
– Кметы! Кметы!
Деревню будто взорвало. Из домов выскакивали люди, матери хватали детей – все бежали в сторону леса, один за другим исчезая в чаще. Богданов опомниться не успел, как деревня опустела. В отдалении послышался топот копыт, на поляну вылетел десяток всадников.
Богданов протер глаза. Всадники не походили ни на одно известное ему формирование. Немцы носят форму мышиного цвета, полицаи – черного, партизаны одеты с бору по сосенке – невообразимое сочетание гражданской одежды с военной формой, причем как советской, так и вражеской. Эти всадники были в сапогах, светлых штанах и каких-то не то кафтанах, не то свитках синего цвета. Поверх свиток были надеты кольчуги (!) с короткими рукавами, на головах – остроконечные стальные шлемы. У всех на боку имелись широкие сабли, но Богданов не заметил винтовки или автомата.
«Что за хреновина? – подумал лейтенант. – Националисты, что ли? Бандформирование?»
Когда фронт приблизился к Прибалтике, приезжий смершевец рассказал летчикам о пособниках фашистов на оккупированных территориях. Лекция была посвящена бдительности, смершевца слушали с интересом. Кто знает, с кем столкнешься на освобожденной территории или при посадке во вражеском тылу? Конные на поляне не подходили ни под одно описание. Кольчуги и шлемы… «Кино, что ли, снимают?» – подумал Богданов, но сразу отверг эту мысль. Не видно было кинокамеры, операторов и прочего народа, сопровождающего процесс создания киноленты. Мысль о кино была не случайной. В госпитале Богданов смотрел фильм «Александр Невский». Всадники на поляне были одеты и вооружены, как герои фильма. Только там мечи у ратников были прямые, здесь – сабли.
Тем временем один из всадников, по всему видать, старший, что-то прокричал, пятеро конников спешились и побежали к домам. Четверо вскоре вернулись, а пятый появился позже, толкая перед собой старика. Тот едва ковылял, опираясь на палку, – потому не убежал. Старший из всадников подъехал ближе и, склонившись с седла, о чем-то спросил задержанного. Старик покачал головой. Старший снова спросил. Старик вновь покачал головой и поднял руку, словно грозя. Его длинная седая борода свисала до пояса. Старший что-то велел воину, стоявшему рядом. Тот вытащил саблю и с короткого замаха рубанул старика по шее. Тот упал, как сноп.
«Твою мать!» – выругался Богданов и достал пистолет.