Мавры при Филиппе III. Эжен СкрибЧитать онлайн книгу.
красную комнату и удивлялся ее убранству. Ему даже показалось, что он видит брызги крови на мебели. Но ничто не подтвердило его подозрений. Комната была красива, одно окно выходило в лес, другое было во двор, и гости запирали дверь внутри крепкой задвижкой.
Он почти никогда не видел отъезда посетителей, хотя вставал утром как можно раньше и смотрел из окна на чердаке, который служил ему вместо спальни.
Еще заметил Пикильо, что капитан, проводив гостей в красную комнату, оставался долго в столовой с товарищами за бутылкой, потом ходил в погреб, но однако ж оттуда возвращался с пустыми руками.
Потеряв надежду разгадать эти тайны, Пикильо несколько раз подстерегал капитана на лестнице и видел, как он ходил в погреб. Любопытство до того мучило его, что однажды он подошел к самой двери погреба. Ему пришла мысль отворить дверь, но услышав в погребе шум, он так испугался, что пустился бежать на чердак и, дрожа всем телом, зарылся в солому.
Этим кончились его попытки разрешить вопрос, который был для него тайной, потому что и капитан Бальсейро хотел скоро покинуть это место. Слава гостиницы «Добрая помощь» слишком распространилась в окрестностях.
Однажды под вечер Бальсейро за ужином разговаривал с товарищами о новых своих планах, в это время послышался сильный стук в ворота.
– Неужели это проезжие? – сказал капитан. – Не стоит о них беспокоиться, я не слышал ни конского топота, ни стука экипажа.
– Не сыщики ли? – прошептали некоторые из собеседников.
Стук раздался снова.
– Ну что ж, – сказал капитан, – идите кто-нибудь, хоть ты, Корнего, – отвори.
Корнего вышел и чрез минуту возвратился с маленьким круглолицым господином, который нес в одной руке котомку, а другой вел молоденькую, черноволосую девушку. Она потупила глаза.
– Это я, господа! – сказал вошедший. – Я бедный путешественник, тележка моя сломалась на дороге, а вот это моя племянница, Хуанита… кланяйся же.
Хуанита, краснея, поклонилась. Пикильо чуть не упал, узнав ее. Это была та самая Хуанита, которая из сострадания кормила его. Он хотел бежать к ней и спросить о Педральви, но страх и также предчувствие опасности остановили его, он остался около капитана, которому прислуживал за столом.
Хуанита не узнала Пикильо и боязливо прижималась к дяде.
– Прошу садиться, сеньор, – сказал капитан. – И вы, сеньорита, садитесь подле этих благородных господ, они ночуют у меня… Всем есть место.
– Эй, подать два прибора!.. Позвольте спросить, кого я принимаю?
– Я цирюльник, и смело скажу, пользуюсь некоторой известностью, – отвечал вошедший. – Даже враги мои сознаются, что я был первым цирюльником в Пампелуне. Имя мое Абен Абу, по прозванию я Гонгарельо… может быть, и вы изволили слышать?
Капитан и «благородные кавалеры» кивнули в знак согласия. Гонгарельо ответил обязательным поклоном и, опорожнив стакан вина, продолжал:
– Вообразите!.. Вы знаете, что два года назад, в день въезда короля, в Пампелуне был небольшой бунт