Девочка в саду и другие рассказы. Олег РябовЧитать онлайн книгу.
мужика холод, как из погреба. Это Дыбенко был. Потом я у него по особым поручениям целый месяц был. Так, на побегушках. У меня фотокарточка даже где-то осталась: Дыбенко и я еще с одним матросом.
– Так что, дядя Вань, ты и Зимний дворец брал?
– Был я в Зимнем дворце, только ничего интересного я про него не помню.
– Дядя Вань, а тебя наградили как-нибудь потом?
– Наградили. У меня Георгий есть за немецкую войну, потом медаль «За отвагу», и еще потом какие-то. В коробке из-под чаю лежат, хотите – покажу.
– Спасибо, дядя Вань, посмотрим. А сейчас расскажи нам, что тебе больше всего в жизни запомнилось? Так, чтобы даже не верилось, что это с тобой случилось!
Дядя Ваня задумался и закурил протянутую кем-то из ребят сигарету.
– Было мне десять лет, и поймал я щуку прямо здесь, в Грязном затоне. Ловил на жерлицу, приманкой большая лягушка была, думал сома поймать, а поймал щуку. Было в той щуке два пуда, ровно как во мне. Я ее два часа мучил, пока на берег вытянул. А может, она меня мучила. То я ее к берегу подведу, то она меня в воду по пояс утащит. До сих пор помню, как я тогда плакал. Вытащил, сижу и плачу – не знаю, как ее до дому допереть. Пришли мужики, помогли. Ее потом разрубили топором вот в этом дворе и всей деревней ели. А мамка все меня по голове гладила. Вот до сих пор думаю: а если бы она меня тогда утащила! А больше – ничего интересного и не было.
Лошадь как лошадь
Это сейчас Кудьма как Кудьма, речка как речка. А в детстве Кудьмой детей пугали: столько там каждый год народу тонуло – кошмар! Холодная она была, вся в родниках, водоворотах, заводях, корягах. Говорили, что и водяные в ней живут, и русалок в ней видели, да и названа-то она в честь царевны мордовской, которая в ней утопилась от несчастной любви. Только все это в детстве было.
А тут как-то во двор к нам переехал жить интересный мужичок: одинокий, крепкий, работящий, услужливый, – Федором звали, а фамилия Французов. Со всеми быстро перезнакомился, а особо глаз он положил на нашу управдомшу Милку Некрасову. Она женщина уже в годах была, под пятьдесят, красивая, стройная, казачка такая. А вот в звании, все знали точно, подполковник милиции на выслуге. Управдомшей она сама себя сделала, никто ее не назначал. Ее и так все в районе, да и в городе знали. Просто есть такие ответственные люди: видит непорядок – идет к зампреду райисполкома и говорит: «Ты что, Ваня, не следишь?» И Ваня все делает: и мусор уберет, и забор поправит, а асфальт заасфальтирует. Жила она одна, без мужа, без детей – только собаки и кошки, и те подзаборные, любила она их, пригревала, а потом удачно кому-нибудь в хорошие руки отдавала.
Так вот, однажды Французов прямо достал Милку: скажи – почему одна, скажи – почему не замужем, скажи – почему детей нет, скажи – почему замуж тебя никто не берет, такую красивую? И вот – достал!
Милка Некрасова ему и говорит:
– Вот видишь, тополь большой, наполовину гнилой, того и гляди упадет?
– Вижу, – отвечает Французов.
– Спили